Венцель поначалу еще пытался перехватить власть. И лучше было не думать, как сильно он мнет мои бедра и с каким напором оглаживает обнаженную кожу. Его пыл понемногу остывал, словно угли в очаге. Движения становились медленнее, а порой руки и вовсе замирали. Наконец губы Венцеля перестали откликаться на прикосновения моих — и он уснул таким спокойным и глубоким сном, что даже толчок в плечо не заставил его проснуться.
Я, подобрав юбку, соскочила с постели и метнулась к сундуку, где, скорей всего, лежали его вещи. Не угадала с первого раза, но скоро наткнулась на нужный. Отыскала подходящие, хоть и значительно великоватые для меня, штаны и рубаху. Наблюдая за принцем и опасаясь каждый миг, что он неведомо как проснется, начала стягивать с себя платье. Вот будет неловкость, если Венцель вдруг откроет глаза! Но случилось другое: не успела я еще натянуть на себя мужскую рубаху, как в шатер после короткого стука заглянул стражник: видно, после разговоров и возни, возникшая тишина его насторожила.
Я взвизгнула громко, прикрываясь руками, как могла. Благо, умиротворенное лицо принца, который так и лежал, раскинувшись на постели, не было из-за меня видно. Потому, не обратив на него внимания, стражник оторопел, пробормотал что-то виновато и тут же скрылся снаружи. Я, едва владея трясущимися руками, все же переоделась, собрала волосы под попавшийся в том же сундуке берет и, взрезав кинжалом дальнюю стену шатра, выбралась наружу.
Надеюсь, для случайного взгляда издалека сойду за какого-то припозднившегося оруженосца.
Благо за разговором с Венцелем вечер уже сменился ночью, в лагере стало гораздо тише и безлюднее. Дозорные, конечно, еще ходили по тропинкам между шатрами, собирались у костров и блюли пространство вокруг. Но за их спинами при определенной осторожности вполне можно было проскочить. В мужской одежде было гораздо удобнее, чем в платье. И, перебегая от одного укрытия до другого, прячась в тенях под удобным покровом уже сгустившихся сумерек, я, вся мокрая от страха, все же добралась до границы стоянки. Теперь добежать бы до дороги и не попасться. Иначе страшно представить, как будет гневиться принц и на какую толстую цепь он посадит меня после.
Потому я, пригибаясь и едва не ползком все же отдалилась от него достаточно, чтобы наконец выпрямиться и в обход, через заросли колючих кустов все же дойти до дороги, которая приведет меня к ферме, остатки которой в нескольких лангах от лагеря я заметила еще по приезду сюда.
Обхватив себя руками за плечи и постоянно оглядываясь, я пошла вдоль дороги, но, не выходя на нее, чтобы не попасться на глаза случайным дозорным, которые наверняка проверяют и подъезды к лагерю. Ведь по ним идут обозы с провизией, по ним уходить войску, если нужно.
Продираясь через кусты, и тихо шипя от боли, когда на ладони появлялась очередная царапина, я пыталась выглядеть впереди темные очертания заброшенных длинных амбаров и дома с покосившимся и местами обрушенным забором вокруг. Пришлось слегка отклониться в сторону — и скоро на фоне подсвеченного еще какими-то неведомыми отсветами заката неба появились останки фермы. Я, раздвигая в стороны высокий бурьян, пошла быстрее, хоть и устала просто неимоверно. Затем побежала, пока не наткнулась на дозорного, который, видно, услышав вдалеке шорох и заметив шевеление, вышел из круга света от костра, что горел прямо рядом с домом, отгороженный от случайного взгляда стеной ближайшего сарая.
— Эй! — от звука знакомого голоса, когда я еще толком не разглядела, кто это, сразу же потеплело в висках. — Ты кто?
Я сдернула с головы берет, рассыпая по плечам волосы, и темная фигура дозорного ринулась ко мне.
— Ты дождался. Так боялась, что ты уедешь, — я вцепилась пальцами в рубашку Альдора. Ткнулась лицом в его грудь, жадно вдыхая запах кожи и дыма.
— Где ты раздобыла мужскую одежду? — пробормотал он, обхватывая меня за талию и поднимая над землей. — Надеюсь, ты никого не убила?
— Нет, только усыпить пришлось.
— Венцель будет в бешенстве.
Это верно. Но до утра у нас еще есть время, чтобы уйти дальше и хотя бы слегка запутать следы. Но пока единственное, что мне было нужно — это губы Альдора, к которым я прижалась со всем пылом, едва нашарив в полумраке. Он что-то проурчал то ли возмущенно, то ли с удивлением и тут же смял мой напор ответным.
Очередная волна нетерпения и безумства захватила нас вместе, бросила к дощатой и весьма хлипкой стене ближайшего сарая. Альдор вдавил меня в нее спиной, приподнял под бедра, и я повисла на нем, крепко обхватив ногами. Да, определенно мужские штаны годились для этого лучше всего.
Альдор, стаскивая то с одного моего плеча, то с другого широкий ворот большой для меня рубашки, целовал их, прикусывал и скользил дыханием по шее, чтобы в следующий миг снова впиться в губы. Грубые доски слегка царапали кожу через ткань, но руки мужа были такими умопомрачительно горячими и надежными, что в ощущении их на теле терялось все остальное. Забывалось любое неудобство.
Кажется, мои вздохи и скрип стены позади стали слишком громкими, потому что из дома, в котором, видно, укрылись все остальные, кто-то выглянул.
— Что происходит? — голос Эмила гневным раскатом пронесся по двору. — Унбар Альдор? Вы там?
Я мигом спрыгнула с мужа и поправила рубашку, которая почти бесстыдно сползла с плеч. Альдор, разгребая пряди пальцами, откинул мои волосы от лица, и, крепко сцепив руки, мы вышли на свет, к мастеру, чтобы не подумал чего дурного. А то ведь еще бросится на подмогу.
— Доброй ночи, — я улыбнулась.
Эмил покачал головой, усмехаясь чему-то: все же дурное, едва нас увидев, он подумать, похоже, успел. Кивнул мне, и мы вместе вошли внутрь.
— Вы все-таки добрались, — мастер окинул меня взглядом, приподняв брови.
Похоже, мой странный вид удивил его не меньше, чем Альдора.
— Поднимайте всех, — коротко распорядился де ла Фиер. — Нам нельзя теперь здесь задерживаться. Отдохнем еще, когда уедем подальше.
И скоро мы выехали из лагеря, собираясь после отправиться в имение Натана Миклоша, которого сейчас, как рассказал Альдор, там, похоже, не было. Опасность вторжения вантулуйцев так явственно нависла над южными землями Чайдеаргинда, что ни один из магов, будь то Хранитель или Собиратель, не могли оставаться в стороне. Могли понадобиться любые силы. Другое дело, что Натан мог и навредить.
Альдор даже предположил в какой-то миг, что именно он пытался вмешаться в его потоки во время схватки с огненным Хранителем. Но, поразмыслив, все же решил, что такого быть не могло: на таком расстоянии даже сильный Собиратель не может коснуться магии Хранителя. Для этого нужно хотя бы малое соприкосновение. А значит силы в том помощнике были не обычными.
И я тут же подумала о женщине-Собирателе которая едва не раздавила меня там, в Одиине. И только собственная сила смогла меня уберечь.
Но так или иначе, весть о том, что Миклош способен ударить изнутри, весьма встревожила Венцеля. Хоть он с явной неохотой выслушал все доводы Альдора. К отбитому обратно форту де Варф отправили еще один отряд — для разведки, чтобы не допустить нового нападения. А еще несколько надежных людей его высочество собирался незаметно приставить к Натану — до того мига, как нам с Альдором все же удастся раздобыть неоспоримые доказательства или свидетельства его измены. Своей же кузиной принц и вовсе решил заняться сам.
