Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
– Ты же умерла, Инга… – выговорил Серебров не очень-то умную, учитывая сложившиеся обстоятельства, фразу.
Сереброва развела руками, словно предлагая убедиться, что она жива и состоит, как и прежде, из плоти и крови. Никаких полощущих крыльев за спиной или крючковатого носа и длинного хвоста у нее не наблюдалось и в помине.
– Удивляешься тому, что ты убил меня, а я жива? – спросила она, довольная произведенным эффектом. – Чудеса иногда бывают, почитай Библию. Я умерла, а потом воскресла, чтобы покарать грешников.
– Ничего не понимаю, – забормотал Дмитрий, проводя рукой у лица, словно отгоняя видение. – Как это могло случиться?
– А тут и понимать нечего, – заговорила вдруг, неожиданно для самой себя Елизавета. – Не было никакого убийства. Ингу Сереброву никто не убивал. Она инсценировала собственную смерть, желая спасти себя и свое имущество от преследования правоохранительных органов. Почему только я раньше не доверилась интуиции? Давно бы уж обо всем догадалась.
Инга выслушала обвинение молча. Потом вздохнула и, обращаясь к Дмитрию, укоризненно произнесла:
– Как я вижу, милый, ты пришел не один. С ума сойти! А ведь прошло не так уж много времени со дня моей безвременной кончины. Обидно… Но кто она, твоя сообразительная подружка?
– Это Дубровская, – обрел снова голос Вощинский. – Никакая она ему не подружка. Хотя тут уже даже черт не разберет. Во всяком случае, до недавнего времени она приходилась ему адвокатом.
– Вот как? – наигранно удивилась Инга. – А что же делает адвокат ночью в чужом доме?
– Елизавета Германовна помогает мне решать некоторые правовые вопросы, – заявил Дмитрий, уже немного придя в себя после пережитого потрясения.
– Вижу, вижу, какие вопросы вы решали, – насмешливо произнесла Сереброва, выдергивая из кармана мужа бриллиантовую змейку. – Неужели тебе твой замечательный адвокат не сказала, что брать чужие вещи нехорошо? Можно сказать, кража в крупных размерах.
– Она говорила мне, но… – начал оправдываться Дмитрий.
– Вы имеете в виду покушение на кражу, – вставила не к месту Лиза. – Но тут как посмотреть. Если вы живы и ваш брак не расторгнут, то он взял лишь то, что, по сути, является и его имуществом тоже.
Сереброва заморозила ее взглядом.
– Не терплю адвокатов! – воскликнула она. – Они имеют дурное свойство выворачивать ситуацию наизнанку, так что сразу и не разберешь, где правда, а где ложь.
Она подошла к Елизавете и уставилась на нее, словно желая проделать с ней такой же фокус – вывернуть наизнанку ее мысли.
– Так что вы, милочка, говорили тут насчет какой-то инсценировки моего убийства?
Лиза была в затруднительном положении. Здравый смысл тихонько советовал ей не показывать чрезмерной осведомленности в делах Серебровой. Кто знает, к чему это может привести? Но, с другой стороны, ей не терпелось проверить правильность своих выводов. Тем более – в присутствии основной фигурантки расследования. Кроме того, она уже начала говорить, стало быть, пришла пора продолжить…
Глава 37
Дубровская вздохнула и обвела глазами аудиторию, как делала обычно в зале судебных заседаний перед началом прений сторон. Публика на сей раз подобралась благодарная, готовая выслушать ее от начала до конца.
– Вообще-то изначально у меня была такая версия, – скромно призналась она, начиная свою речь. – Труп, найденный в овраге, невозможно было опознать, и возникал закономерный вопрос: а Сереброва ли найдена в обгоревшем джипе? Разумеется, все неясности могла разрешить генетическая экспертиза, но тут незадачливых сыщиков ожидала неудача – у Инги Петровны не оказалось кровных родственников, а значит, сравнительное исследование произвести было нельзя. Павел Алексеевич Вощинский, понятно, для такой роли никак не подходил. Тогда в деле и появился тот самый парик, вернее шиньон, изготовленный якобы из волос Серебровой и пылившийся без надобности в ящике ее стола. Для исследования ведь достаточно и волоса. Эксперты, сравнив материал с места происшествия и злосчастный шиньон, решили однозначно: труп в овраге и есть Инга Сереброва. Надо ли говорить вам, какое парализующее воздействие оказывают на суд доводы эксперта? Госпожа Сереброва именно на это и рассчитывала, организуя собственное «убийство». После того, как было озвучено заключение генетической экспертизы, никто и слышать не хотел о версии инсценировки преступления.
– Но вас ведь тем не менее что-то смутило? – задала вопрос Инга Петровна. – Внешне все было проделано безупречно.
– Да уж, – согласилась Лиза. – А смутил меня именно шиньон. Слишком уж вовремя он появился и направил процесс расследования совершенно в другое русло. К тому же я, изучив ваши семейные фотографии, пришла к выводу, что вы никогда не были поклонницей длинных волос, а предпочитали короткую стрижку. Спрашивается, в какой период времени вы смогли отрастить шевелюру, пригодную для изготовления шиньона? И главное, зачем он вам понадобился? Вы – женщина деловая, жесткая, не любительница громоздких башен на голове. То, что сейчас вы немного изменили имидж, полагаю, является не данью моде, а вызвано необходимостью конспирации. Не так ли? Стало быть, шиньон принадлежит не вам, а той несчастной даме, труп которой обнаружили в обгоревшем джипе. Полагаю, ею оказалась какая-нибудь безродная бродяжка, чье тело взяли из морга. Изготовить шиньон из срезанных волос, надеть на пальцы женщины пару ваших колец было лишь делом техники, порученным какому-нибудь недобросовестному санитару. Но каков эффект! Генетическая экспертиза – это вам не баран чихнул. Я и сама посчитала возникшую у меня версию фантастической, неправдоподобной. Мне легче было поверить, что виновником вашей гибели являлся уважаемый Павел Алексеевич.
– Я? Почему я? – раздался обиженный, как у ребенка, голос Вощинского. – Я никогда бы не смог причинить Инге вреда.
Женщины оставили реплику Павла Алексеевича без ответа.
– В ту ночь все было разыграно как по нотам, – продолжила Дубровская. – Инге Петровне повезло, ведь в назначенный для операции день «Х» Дмитрий сам предложил устроить романтический ужин, отпустив прислугу. Сереброва предложение приняла и под удобным предлогом накачала беднягу снотворным. Остатки средства были обнаружены экспертом в одном из бокалов, что и послужило для следователя поводом утверждать, что Инга Сереброва была доведена злоумышленником до беспомощного состояния. На самом деле беспомощен был Дмитрий. Отсыпаясь в супружеской постели, он и не подозревал, что на первом этаже кипит бурная деятельность: имитируются следы семейной ссоры. Проснувшись наутро с головной болью, он мало что соображал. И опять же на руку Серебровой, не так ли? Свидетели отмечали, что в тот день хозяин был «малость не в себе». В его растерянности и непоследовательности все видели подтверждение виновности. Но каково было ему, очнувшемуся после многочасового забытья, очутиться в перевернутом вверх дном доме и среди людей, подозревающих его в непонятном для него злодеянии?
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
