— А что удалось узнать о «Лагербонде» от знакомых из Национального разведывательного агентства?
— У меня есть некоторые имена. Точнее, восемь имен.
— Отлично! Есть кто-то важный?
— Два бывших члена кабинета министров и генерал. Но сейчас их нет в живых. Потом Дэрк дю Туа, Андрис Виссер, Дэниел Хавенга и еще двое, о которых я ничего не знаю. С Молманом становится девять. Я сделала записи — они у меня в сумке.
— Замечательно! — одобрил Кальдер, хотя и был слегка разочарован. От умерших толку было мало, а о Виссере и Хавенге он уже знал. Но Дэрк дю Туа мог оказаться важной ниточкой.
— А теперь расскажите, как удалось узнать, что дневник спрятан в Купугани, — попросила Зан.
Кальдер все объяснил.
Они летели на восток, оставляя за собой широкий коричневатый вельд, а после вершин Драконовых гор под ними появились бескрайние равнины, покрытые деревьями и низкорослым кустарником, напоминавшими беспорядочно разбросанные редкие леса. Вскоре самолет стал снижаться и, сделав круг, зашел на посадку на покрытую щебенкой полосу. Примерно в миле к югу Кальдер заметил группу строений, судя по всему, — основной лагерь. При подлете пилот показал на небольшое стадо из пяти слонов, кормившихся у деревьев, и через несколько секунд шасси коснулись земли. Они вышли из самолета, и тот снова взлетел, увозя немецких туристов.
К ним подъехал «лендровер» с молодым рейнджером за рулем, который представился Дарреном. Они забрались в машину и на ней добрались до главного лагеря.
— Чьи это самолеты? — поинтересовалась Зан, показывая на три одномоторных машины, стоявших под навесом. Два самолета были «пайпер-уорриор», а третий — «Сессна-172».
— Они принадлежат одному из гостей, — пояснил рейнджер.
— Ты могла бы прилететь сюда сама, Зан, — заметил Корнелиус.
— Так бы и сделала, будь у меня время.
— Вы умеете летать? — спросил Кальдер.
— Да, и летаю, когда есть возможность, — ответила она. — У меня есть «пайпер-саратога», который стоит в Стелленбоше. Но чтобы добраться на нем из Кейптауна сюда, ушло бы два дня.
На неровной дороге «лендровер» бросало из стороны в сторону, они спугнули бородавочника, неспешно пробиравшегося через кусты. Вскоре они уже были в лагере, представлявшем собой с дюжину деревянных строений с соломенной крышей, окружавших старый фермерский дом. Когда они вылезали из машины, из двери с надписью «Контора» показалась худощавая загорелая женщина с короткими седыми волосами и обветренным лицом. Одета она была, как и рейнджер, в жилет цвета хаки и брюки.
Она подошла сначала к Корнелиусу и протянула ему руку:
— Добро пожаловать в Купугани. Я Филлис Делахай, а вы, должно быть, мистер ван Зейл.
— Совершенно верно. Спасибо, что согласились принять нас, — сказал Корнелиус.
— Не за что. Должна признаться, что рассчитывала вас увидеть еще восемнадцать лет назад. А теперь представьте, пожалуйста, ваших спутников.
Немного опешив от того, как быстро его поставили на место, Корнелиус представил Зан, Кальдера и Бентона.
— Да, конечно, я помню вас, — сказала Филлис, обращаясь к Бентону. — Надеюсь, полиция не слишком на вас давила?
Бентон улыбнулся:
— Они со мной отнюдь не церемонились, миссис Делахай, но в конце концов отпустили. С тех пор это мой первый приезд в Южную Африку.
— Она изменилась. К лучшему. А вы? — Женщина повернулась к Кальдеру. Ее глаза смотрели испытующе — она хотела знать, с кем имеет дело.
— Я старый друг жены Тодда ван Зейла, — сказал он. — Тодда — сына Марты.
— Это тот самый человек, который не устает задавать неудобные вопросы о ее смерти, — пояснил Корнелиус.
Филлис тут же улыбнулась:
— А-а, Либби мне рассказывала о встрече с вами. А вы дочь Марты? — Она повернулась к Зан.
— Падчерица, — поправила та.
— Понятно. — В голосе Филлис послышались нотки неодобрения. — Не хотите выпить чаю? — Она показала на стоявшие на веранде неподалеку от ямы с водой, устроенной для водопоя, ротанговые кресла. В кронах деревьев копошились обезьяны. На кресла падали теплые лучи солнца, которое в это время года еще не было жарким. Из кустов, окружавших лагерь, доносились непривычные трели и резкие крики птиц. Кальдер вспомнил о слонах, которых они видели с самолета, и подумал, где они могут быть теперь. Из дома вышел официант в униформе с чайником в руках, за ним шла официантка с печением.
— У вас здесь замечательное место, миссис Делахай, — одобрительно произнес Корнелиус.
— Спасибо. Мой отец купил его в 1930-х годах. Сначала мы использовали его как ферму только для себя и своих гостей, а со временем стали принимать туристов. Теперь Купугани превратился в серьезный бизнес. С финансовой точки зрения это, конечно, хорошо, но иногда я об этом жалею. — Она отпила из чашки. — Все остальные гости уехали на прогулку и вернутся не раньше, чем стемнеет.
— Как я уже говорил вам по телефону, — начал Корнелиус, — мы приехали узнать как можно больше об обстоятельствах смерти моей жены.
— Да, я понимаю, — отозвалась Филлис. — Но если честно, меня немного удивляет, что вы приехали все вместе. — Она вопросительно взглянула на Бентона.
— Смерть Марты стала ударом для всех нас, — сказал тот. — Мы с Корнелиусом разговаривали, и он знает, зачем мы с Мартой сюда приезжали. Я хочу ему помочь.
— У вас есть соображения, кто мог убить ее? — спросила Зан.
Филлис покачала головой:
— Нет. Я знаю, что это не были повстанцы, как утверждала полиция. Мои охотники нашли следы только одного человека, причем в дорогой обуви. Судя по размерам ноги, он должен был быть ниже среднего роста. Конечно, я сообщила об этом полиции, но они и слушать не стали, и я решила не вмешиваться. Я знала, что вы влиятельный человек, мистер ван Зейл, и думала, что вы приедете. Когда этого не произошло, я пришла к выводу, что вы в сговоре с полицией и пытаетесь замять это дело.
— Этот вывод напрашивался, но был ошибочным, — возразил Корнелиус.
Бентон откашлялся.
— Марта вела дневник. Черный блокнот примерно такой величины. — Он показал руками какой. — Мы почти уверены, что в нем есть важные сведения, которые помогут выйти на убийцу. Я схватил его, когда убегал, и спрятал. Мы хотели бы посмотреть — вдруг он еще на старом месте.
— Господи! — воскликнула Филлис. — И где вы его спрятали?
— В сарае возле коттеджа.
— Сарай еще стоит на старом месте? — спросил Корнелиус.
— Да, — подтвердила Филлис.
— В нем не наводили порядок в последние двадцать лет?
— Нет, — подумав, ответила Филлис. — Туда постоянно что-то заносили или забирали оттуда. Но его ни разу не красили и даже не ремонтировали, насколько я помню.
