Вера перехватила его взгляд и пожала плечами. Она сама ничего не понимала.
Стоять так вечно они не собирались. Ринон погасил силу в одной руке и сделал шаг. Человек тут же встрепенулся. Вера могла поклясться, что слышала характерный звук, который издают люди, которых вырвала из сна какая-то неожиданность.
– Вы спите? – изумился Ринон, озвучивая мысли Веры.
– Прошу прощения, – повинился мужчина. В его голосе не слышалось ни капли смущения.
Ситуация с каждой минутой становилась все абсурднее. Они ждали нападения, но люди внутри, казалось, даже не думают о том, чтобы кинуться в бой.
Рискнув, Ринон подобрал угрожающе ощетинившуюся энергию и встал прямо. Правда, он по-прежнему старался стоять так, чтобы прикрывать своим телом жену.
– Идемте, – позвал мужчина. Качнувшись, он развернулся и направился к столу.
Вера с Риноном переглянулись и медленно направились следом. Около стола обнаружились еще два стула, которые раньше они не видели. Судя по всему, им предлагали присоединиться к странному собранию.
Отказываться они не стали. Аккуратно присели, настороженно всматриваясь в каждую фигуру за столом.
– Итак, – начала Ринон через пару минут. За это время никто из хозяев этого места не взял на себя труд заговорить. – Кто вы и что делаете на территории Амитерна?
Он не стал говорить, что темные маги в этой стране вне закона и все они, по идее, должны быть арестованы, а потом насильно подвергнуты запечатыванию ядра. По его мнению, те и так должны были это знать.
– Как вы уже поняли – мы темные маги, – заскрежетал еще один человек. Вера повернулась в его сторону. Голос был тих, словно шелест листвы. Он явно принадлежал очень старому человеку. – Мы ничего не делаем. Просто ждем своей смерти.
– Ничего не делаете? – Ринон нахмурился. Он сложил руки в замок и положил их на стол, наклоняясь немного вперед. Казалось, что ему хочется заглянуть под каждый капюшон. – Некоторое время назад вы вмешались, когда мы старались задержать герцога Атерна. Если бы не счастливый случай, то по вашей вине нас с женой постигла бы незавидная участь. Не стоит отпираться. Ваша магия была распознана.
Старик тихо прошелестел что-то. Видимо, это был еще один вариант странного смеха.
– Мы думали, что это будет еще один наш брат, – произнес старик. – Мы ошибались.
– Брат? – Ринон прищурился.
– Бессмертный маг.
Эйбрасон едва не отшатнулся, услышав это. Он стиснул зубы, заставляя себя никак не реагировать на слова этих странных людей. Он только надеялся, что сказанное было просто шуткой, пусть и не слишком смешной.
Пока он размышлял, Вера тоже думала. Теперь, услышав слова старика, она начала догадываться, что тут происходит. Конечно, ее предположения казались невозможными, но кто его знает. Не зря ведь небеса послали ее именно в этот мир.
Атерн стремился к бессмертию. Он создал ритуал, который должен был помочь ему с этим. Возможно ли, что люди, сидящие здесь, когда-то пошли по тому же пути и добились более хороших результатов?
А ведь никто не знает, как все повернулось бы у герцога, если бы ему не помешали. Вполне возможно, что он действительно мог стать одним их этих людей. Ценою жизни множества.
– Что вы хотите? – спустя время спросил Ринон.
Пару минут висела полная тишина.
– Мы хотим умереть.
Вера ощутила, как все внутри нее отозвалось. Темная магия, та самая, которая помогла уже однажды, пробудилась. Она тягучей волной качнулась, готовая в любой момент ворваться в реальность.
Глава 66Головы как одна мгновенно повернулись в ее сторону. Ринон рядом напрягся, да и сама Вера сглотнула, чувствуя необычайное напряжение. Она попыталась утихомирить тьму, но вскоре поняла, что это бесполезно. У нее и раньше было подозрение, что это тело не совсем обычное, а сейчас она получила еще одно подтверждение.
Тьма, шедшая наружу, никак не могла быть ее собственной силой. Слишком она была сознательной. Казалось, что у нее есть разум и воля.
– Все в порядке? – встревоженно спросил Ринон, нервно глядя на щупальца тьмы, расползающиеся от Веры в стороны сидящих неподвижно людей. – Ты можешь это остановить?
Вера качнула головой, прикусывая губу. Она не могла это остановить. Оно шло откуда-то извне. Ее тело было простым проходом, через который древняя и могущественная сила смотрела на этот мир.
– Действительно… – прошелестел старик.
– Она за нами? – спросил один из людей.
– Поможет ли? – усомнился третий.
– Наше наказание закончилось? – удивился четвертый.
– Слишком просто, – голос пятого прозвучал недоверчиво.
– Я просто хочу, чтобы это уже закончилось, – вздохнул шестой.
Ринон переводил взгляд с одного человека на другого, не до конца понимая, что происходит. Верайя сидела бледная, но не шевелилась, пристально наблюдая за клубящимися щупальцами тьмы, выходящими из центра ее груди.
Протянув руку, он поймал ее кисть и сжал, тревожась. Ему не нравилось происходящее. Его жена не выглядела счастливой, правда, и страдающей тоже. На ее лице не было даже страха, только напряжение.
Дальнейшее запомнилось Вере урывками.
Тьма поглотила все помещение, по крайне мере, ей так показалось. Она завернулась коконом вокруг магов, будто скрывая их от всего остального мира. Ринон по-прежнему сжимал ее руку, но Вера чувствовала себя так, словно находилась под толщей воды без возможности выбраться из этого места в ближайшую сотню лет.
Пространство искажалось, оно давило, но при этом, казалось, даже не думало уничтожать. И воздух был, только более густой. Пахнуло чем-то невыносимо сладким. Веру затошнило от этого запаха. Он ассоциировался у нее по какой-то причине вовсе не с пирожными, а с почти разложившимися телами.
Ей показалось, что она слышит вороний крик. В какой-то момент он был настолько сильным, что ей захотелось пригнуться. Шорох множества крыльев нервировал.
Приоткрыв рот, Вера сжимала руку мужа, держась за нее, как за единственную нить, связывающую ее с реальностью.
Потом пришли голоса. Люди вокруг нее говорили и говорили, они срывались на крик, безумный, пугающий. Так кричат перед смертью, своей или близких, горячо любимых людей.
Вера дышала чаще. Слезы навернулись на глазах. Тоска сковала ее грудь, ложась на плечи погребальным саваном – невыносимо тяжелым, ненавистным ей.
Это была смерть. Она стояла рядом, дышала кладбищенским смрадом, шептала тысячами людских голосов, в которых скользило невысказанное отчаяние.
Перед глазами замелькали картинки сотни тысяч смертей. Люди умирали. Кровь окрашивала мир в красный. Этот цвет, такой яркий сначала, постепенно становился все темнее, пока не начинал гнить. В конце он изменялся настолько, что не обращался в непроницаемо-черный. И все стихало. Пропадала боль, отчаяние, ненависть. Все окутывала милосердная тьма.
