Тайрон много рассказывал девушке о традициях саоргов, о силе, о своем детстве. Диана едва сдержала слезы, когда узнала о том, что совсем маленьких мальчиков, если их одаривало мирозданье, отнимали у матери, чтобы научить бороться с силой, контролировать ее и терпеть. Терпеть боль… Как же отчаянно она жалела Тайрона, и почти так же сильно — Толлу. Девушка никому бы не пожелала оказаться на месте этой сильной женщины. Отдать своего ребенка, чтобы потом увидеть его уже мужчиной. Пропустить все самое важное в его жизни, попустить годы, когда ему так необходима помощь и человеческое тепло. Такой судьбы она бы не пожелала ни себе, ни своему сыну. В тайне Диана просила защитницу Седну послать ей дочь, хотя и знала, что это невозможно. Ну а если проведению будет угодно послать им с Тайроном сына, то пусть мальчик родится без силы саоргов, пусть растет простым, но любимым ребенком. Ведь главное, чтобы он вырос хорошим человеком.
Феномен симбиоза саорга и его истиной пары весьма заинтересовал Высший совет Саорга, а способность созидать, вместо привычного распыления, вообще вызвала шок. Многие списывали это на то, что Тайрону удалось отыскать свою, предназначенную только ему и идеальную для него, женщину, но Диана знала, что причина в другом. Любовь — вот ключ ко всем чудесам. Полюби мир и он ответит тебе взаимностью. Это же так просто и так сложно одновременно. Тайрон отнесся к ее догадке скептически, а больше она никому этого не сказала. И так бы оставила это в себе, если бы не один случай.
Их, как пару с феноменальными способностями, очень часто приглашали на заседания Совета. Они проходили в том комплексе, где и обучали юных саоргов. Чаще Диану расспрашивали в самом начале заседания, просили их с мужем продемонстрировать силу созидания, а потом запирались за закрытыми дверями и вели научные дискуссии, обсуждали, спорили.
Асмус и Тайрон присутствовали там и принимали живое участие, Диана же чаще всего была предоставлена сама себе. Она гуляла по тенистому парку, пыталась рассмотреть птиц в высоких кронах деревьев. Обычно, просто сидела на мраморной скамеечке у небольшого природного водопада.
В один из таких дней девушка быстро добралась до своего любимого места, но лавочку уже заняли. На ней сидел мальчик такого же возраста, что и ее брат. Его глаза были закрыты, а руками он с такой силой вцепился в мраморный край, что побелели костяшки пальцев. Ребенок часто дышал и кривился от боли, иногда издавая тихий стон. От напряжения на его лбу и висках вздулись вены.
— Привет, — Диана подошла к нему и присела на скамейку совсем рядом.
— Уходи… — сквозь зубы процедил мальчик.
— Не очень-то вежливо так разговаривать с незнакомым тебе человеком, который просто поздоровался, — ответила ему девушка.
— Ты не понимаешь! — крикнул мальчик. — Я плохо контролирую силу, и если не удержу ее, то ты погибнешь!
Он дотянулся до ближайшей ветви пышного куста и с силой сжал молодые листочки, которые превратились в измятый ком.
— Знаешь, мой муж когда-то тоже прошел через подобные испытания, — тихо сказала Диана.
— И он научился контролировать свою силу? — поинтересовался ребенок.
— Научился, но ему всегда было больно. Особенно в те моменты, когда он разрушал, применяя силу.
— Да, нам говорили, что контроль — это всегда боль, но со временем к ней привыкаешь и почти не чувствуешь, — сказал мальчик.
— К боли нельзя привыкнуть, ее можно только терпеть. И мой муж терпел, пока с ним не произошел один случай, — ребенок с любопытством взглянул на Диану.
— Что он сделал? — тихо спросил ее собеседник. От любопытства, мальчик даже на миг позабыл о боли и его симпатичное лицо разгладилось.
— Он перестал контролировать силу, а просто с ней подружился.
— Как это? — ребенок удивленно захлопал длинными ресницами.
— Представь, что твоя сила живая, а ты все время ею командуешь, заставляя подчиняться своей воле, словно она твоя рабыня. Рабом быть скверно, это я точно знаю, — Диана тяжело вздохнула. — Ты терзаешь ее, а она в ответ терзает тебя, посылая боль. И чем сильнее ты над ней издеваешься, тем сильнее боль, которую тебе приходится терпеть. Верно?
— Верно, — закивал мальчик. — Еще сильные боли, когда я использую силу.
— А как ты ее используешь? — осторожно спросила девушка, уже зная ответ.
— Как все, — пожал плечами ребенок. — Что-нибудь распыляю или взрываю.
— Но ведь это плохо, подобные умения нужно применять только в качестве самообороны или для защиты своих близких, — возразила Диана. — Сила чувствует, что ты поступаешь плохо и наказывает тебя за это.
— Странно, я никогда не думал о силе так, как ты рассказала. А как твой муж подружился с ней?
— Понимаешь, — девушка улыбнулась своему собеседнику, — я разбила горшок с цветком, который мне очень сильно нравился. И муж, чтобы я не расстраивалась, сделал горшок вновь целым, только цветочек погиб. Он склонил свой бутон и его листочки поникли. Мы взялись за руки, очень искренне пожелали, чтобы цветок ожил, и случилось чудо. Силе так понравились добрые дела, что она перестала терзать мужа.
— А ну у вас наверное пара идеальная, — отмахнулся мальчишка. — Мой куратор рассказывал об этом. Чтобы созидать нужно влюбиться в какую-нибудь девчонку. А где я ее сейчас возьму? Вот вырасту, полечу на другую планету и обязательно в кого-нибудь влюблюсь.
— Для того, чтобы любить, не обязательно влюбляться в девченку, — улыбнулась Диана. — Любовь, она повсюду. Можно любить родину, отца, маму. Можно любить дождь и ласковое тепло дневного светила. Любовь в каждой травинке, в каждой трели птички, что поет на ветвях над нами, в каждой капле воды, что стекает с этой каменной скалы…
— И с чего мне начать? — ребенок горел желанием воплотить новые знания в жизнь.
— С чего-нибудь полезного, — предложила ему Диана. — Вот, например, ты смял листочки у этого куста, а ему больно и обидно. Твоя сила это почувствовала. Уверена, если ты восстановишь эти листочки, то силе это очень понравится. Попробуй, подумай о том, что делает тебя счастливым.
— Можно я буду думать о моей маме? — спросил мальчик. — Наставник не разрешает вспоминать о ней, но я все равно ее помню, скучаю и очень-очень люблю.
— Можно, — почти шепотом ответила девушка. От слов мальчика слезы навернулись на глаза, а в горле встал ком горечи. — Мама тоже тебя очень любит, малыш.
Ребенок закрыл глаза, протянул ладошку к помятым листикам и расслабился. Его лицо стало таким спокойным, умиротворенным. Он был прекрасен. Под его руками вспыхнули золотистые искры. Это был совсем маленький сгусток света, но Диана чувствовала, что у ее нового знакомого все получилось. И когда он убрал ладошки, под ними шелестели на ветру живые, налитые соком, молодые листочки.
— У меня ничего не болит… — изумился ребенок. — Вот ни капельки! И сила, она будто гладит меня изнутри.
