Я деловито заскользила глазами по строчкам меню, быстро выбрала, чем сейчас закушу. Когда подняла голову, Женька озирался в поисках официантки.
— На, — я сунула ему меню, — иди сам закажи, мне, плиз, пункт 8, 13 и 23.
Иди-иди, мне с Аней поговорить надо, да не торопись…
Женька попытался что-то возразить, наткнулся на мой острый взгляд и проглотил протест. Нехотя поднялся и, тревожно оглядываясь на нас, побрёл к стойке. Анюта вцепилась пальцами в стол и побелела.
— Послушай, не бойся меня, — понизив голос, проговорила я, — я не монстр вовсе.
Просто так вышло. Ты любила кого-то из них?
Аня покачала головой.
— Тем более не парься. Они заслужили, поверь мне.
— Никто не заслуживает, чтоб его убили… — тихонько возразила мне Аня, — каждый может исправиться. Только надо дать человеку время и шанс, поддержать, помочь и направить…
— Ах, так ты там выполняла миссию матери Терезы? — взвилась я, но потом снова приглушила тон, — старалась перевоспитать, так что ли? А тут я явилась не вовремя и все твои усилия свела на нет? Ну, отвечай!
— Убийство — не решение проблемы, — продолжала упрямо возражать девушка, однако всё ещё боялась поднять на меня глаза.
Что же она мне там, на месте преступления, не бросила это в лицо, не встала грудью на защиту отморозков? Испугалась за свою шкуру?
— Они сами себя убили! — рявкнула я шёпотом, — детка, они уже очень много лет употребляют героин, для таких не существует пути назад, даже желания не возникнет. Да, это была моя месть, но, поверь, не только личная. Я сама долгое время была в их компании и видела, что они творили. А им всё всегда с рук сходило, потому что за спинами стояли богатенькие родители. Потом они растоптали меня… И не остановились бы на этом, находили бы всё новых и новых наивных девчонок. Такие люди не принадлежат себе уже в полной мере, а их души давным-давно мертвы…
Аня сидела молча.
— Можешь называть меня убийцей сколько угодно, но про себя. Держи язычок за зубами.
— Что с тем мужчиной, который был тогда с тобой? — вдруг спросила девушка.
— С Аскольдом? — растерялась я, — он…погиб. Внезапно.
Она кивнула.
— А причём здесь это?
— Ты тоже можешь погибнуть. Ты обманула людей, но ты не обманешь души покойных.
Они тебя заберут, — вещала Аня. Попахивает безумием…
— Ты ясновидящая? — усмехнулась я, но стало не по себе.
— Нет, я просто их чувствую. Будешь жить так же, как сейчас — будешь жить недолго. Ты должна понять…лишать жизни кого бы то ни было — грех, это убийство своей души.
— Я не верю в грехи, — покачала я головой, — мы совершаем, мы несём ответственность сразу же. Но если мы воздаём — мы лишь восстанавливаем справедливость за чужие грехи. Я не убивала ради удовольствия.
Девушка пожала плечами. Она теперь уже оправилась настолько, что смело смотрела мне в глаза. Странно, но я вдруг ощутила себя крайне неуютно. Словно бы я не Воин с двухлетним стажем, опытный и закалённый, а девчонка-хулиганка, этакий трудный подросток, нуждающийся в перевоспитании. Или это у Ани манера такая — всех ставить на одну линию и назидать? Я почувствовала, что начинаю раздражаться и закипать. И в то же время мне было очень не по себе от её слов, словно каждое обжигало изнутри.
— Значит, таким, как они, можно всё, а мне в их адрес — только терпение и вера в спасение их души? Нет, девочка, оставь это для святош и церковников, я не религиозна, чтоб подставлять щёку всяким подонкам.
— Причём здесь религия? — вздохнула она, — законы жизни.
— Не надо учить меня законам жизни. Я сама творю её такой, какой хочу видеть, понятно?
— Понятно, — кивнула Аня и посветлела лицом, — не всё ещё потеряно, Виолетта!
Она вдруг задорно улыбнулась, отчего я неожиданно растерялась.
— Ты о чём?
— О людях, что тебя окружают. Они помогут тебе измениться и увидеть мир другими глазами.
— Ох ты ж боже мой… — вздохнула я, отворачиваясь. Потому что не знала, что возразить. Да и надо ли было возражать. Внутри образовалась сосущая пустота.
Вернулся Женя с явной настороженностью взирая на нашу спокойную беседу, пытаясь по виду угадать, о чём шла речь? Кажется, он ожидал, что я накинусь на девушку и съем её с потрохами. А может на это надеялся? В любом случае, Анюта — непростая штучка сама кого угодно съест…На поверку выяснилось: не тот это человек, что нуждается в помощи.
Мы дружно посмотрели на парня и в унисон ослепительно улыбнулись, обезоружив его и даже напугав. Женька едва не уронил поднос.
— Женечка, сам решил поработать официантом? — ухмыльнулась я, — я ж попросила вроде только заказ сделать.
Аня беззвучно хихикнула, моментально опустив глазки. Видимо для своего парня она разыгрывала роль тихой скромницы. Но я теперь знала, что она отнюдь не такова.
И, как ни странно, ощутила к ней самое неподдельное уважение, несмотря на расхожесть во взглядах на жизнь.
Пообедали в относительном безмолвии. Женя изредка о чём-то дежурно спрашивал меня, я — отвечала. Он присмирел, не подкалывал, не язвил, словно уловил возникшую между нами с Аней странную связь. А под конец трапезы совсем затосковал.
— Я отойду… — вдруг проговорила Анюта, вставая, — в туалет. Простите.
Ох, если бы не было того разговора нашего с ней, твёрдого пронзительного взгляда, словно видящего меня насквозь, истин, преподносимых мне уверенно и очень убедительно — я бы тоже поверила этому образу инфантильного робкого ребёнка. Женя, Женя… Ты в надёжных крепких руках. Тебе не нужен учитель в моём лице, эта хрупкая невинность прекрасно справится с твоими магическими заморочками. Вот и сейчас — ушла ведь вовсе не оттого, что возникла некая необходимость, а потому, что поняла: мне есть, что тебе сказать. Проявила деликатность и прозорливость.
— Женя, замечательную девушку ты нашёл.
Он совсем скуксился.
— Виолетта, ты же знаешь, кого я хочу…
— Сожалею, Женя, но ничего не могу для тебя сделать, — я равнодушно подцепила салфетку и промокнула губы.
— Можешь, Вилка! — упрямо сжав зубы простонал парень, — просто не хочешь.
— Ты прав, не хочу, — кивнула спокойно, — что ж мне, заставить себя? Вот Анюта, она хочет. Ты ей очень даже по душе. И по сердцу.
— Откуда ты знаешь? — взвился он.
— Блин… — я закатила глаза, — Евгений, я же ведьма! Или маг, как там тебе проще понять… Держи её крепче, не упусти, и будет вам счастье.
«Я же в дебри бурелома заведу тебя, милый, и в омуте утонешь… А она — на сияющую поляну выведет!»
— А что если Я НЕ ХОЧУ?! — он резко двинул рукой и уронил маленькую сумочку подруги со стола.
