Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
Я прочищаю горло, чтобы сказать несколько слов, но меня перебивает Куинн.
– Хотелось бы отметить, – начинает он, пытаясь перекрыть шум, – что сержант в эти последние две недели проделал очень большую работу. И первый блин получился не комом, приятель!
Говоря это, он улыбается, и видно, что говорится это от чистого сердца. Другие тоже видят это, и все отлично понимают, что эти слова, хотя это и абсолютная правда, нелегко дались Куинну. В комнате раздаются возгласы: «Слушайте! Слушайте!», которые, как мы все это понимаем, относятся как к Куинну, так и к Гису.
– Спасибо, приятель, – улыбается сержант. – Я тронут. – Он оглядывается вокруг, а потом смотрит на часы. – Ладно, ребята, для ланча, может быть, еще рановато, но выпивка точно за мой счет.
– А я уж думал, что ты никогда не предложишь, – говорит Куинн под взрыв хохота.
– А я думал, – вступаю я в разговор, – что сегодня моя очередь платить.
Эти слова сопровождаются новыми криками, а потом все успокаиваются, забирают свои куртки и направляются к двери. Я вижу, как, проходя мимо, Сомер гладит Куинна по спине.
* * *
Когда в конце дня звонит ее телефон, Сомер долго думает, снимать трубку или нет. Она задержалась, убирая ситуационную комнату, а остальные разошлись уже больше часа назад. Эверетт осталась, чтоб помочь, но теперь, когда доска вымыта, а файлы разложены по шкафам, даже она начинает нервничать.
Сомер смотрит на трубку.
«Если будет больше чем пять звонков, – думает она, – то я ее сниму. А вдруг это что-то важное…»
– Ну, давай же, Эрика, – говорит Эверетт. – А то здесь можно умереть от жажды.
Три звонка, четыре, пять…
Сомер берет телефон, стараясь не обращать внимания на то, как Эверетт вздыхает и закатывает глаза.
– Криминальный отдел. Детектив-констебль Сомер у телефона.
– Я надеялся, что это окажетесь вы.
Она узнает голос – правда, не может сообразить, кто это. Но за те мгновения, что понадобились ей, чтобы вспомнить, ее внутренний голос сообщает ей, что голос хороший, такой, который вполне может ассоциироваться с чем-то приятным. Об этом она вспомнит уже позже и будет рада этой мысли.
– Это Жиль. Жиль Сумарес.
Эрика краснеет и отворачивается в надежде, что Эверетт этого не заметит (естественно, она все замечает). Это звонок не по делу, если он называет себя Жилем.
– В следующий уик-энд я собираюсь приехать в Банбери проведать своего отчима, и мне пришло в голову – не могли бы мы с вами встретиться? Вместе поесть где-нибудь? Или выпить?
Эверетт уже обошла ее кругом и теперь с ухмылкой смотрит ей прямо в лицо.
– Это кто? – спрашивает она.
– Конечно. – Сомер сильнее сжимает трубку. – С удовольствием. Кстати, мне будет нужен ваш совет.
– Правда?
– Я хотела узнать, как вы относитесь к варежкам.
Когда пять минут спустя она кладет трубку, в его голосе все еще слышится смех.
* * *
Я в последний раз оглядываю гостиную. Приходившие уборщики вылизали ее до последней степени, но мне все равно хочется, чтобы она была идеальной. Я хочу, чтобы она видела, насколько это для меня важно. Смотрю на часы – прошло ровно две минуты с того момента, как я смотрел на них последний раз. Я поддаюсь висящей в воздухе нервозности, когда вижу себя выравнивающим стопку журналов, понимаю, что у меня проблема.
Раздается звонок. Я успеваю преодолеть три четверти расстояния до двери, прежде чем понимаю, что это не она. У нее есть ключ. Но, может быть, по прошествии всего этого времени она не считает себя вправе пользоваться им? Может быть, она вообще не воспринимает это место как свой дом? От этих мыслей мне становится немного нехорошо, и, наверное, именно поэтому я не улыбаюсь так широко, как планировал, когда открываю дверь.
За дверью стоит действительно она. На верхней ступеньке, глядя на палисадник перед домом. Где я на прошлой неделе провел целых три часа, высаживая новые растения.
Алекс в джинсах, сапогах и мягкой кожаной куртке, которую я купил ей в Риме, потому что она так подходит к цвету ее волос. Я уже много лет не видел, чтобы Алекс ее носила. Но сейчас куртка на ней. Она выбрала ее. Мое сердце сжимается от ужаса на- дежды.
Алекс поворачивается и видит меня.
– Ничего себе, – говорит она, делая жест в сторону растений. – Ты что, вызывал кого-то?
Я открываю рот чтобы ответить, но она уже проскользнула мимо меня в дом.
Я вижу, что Алекс отмечает про себя приложенные мною усилия. И это касается не только уборщиков. А и цветов. И бутылки вина на столе.
Она почему-то смущается и начинает рыться в сумочке. Наверное, я переборщил. Не надо, чтобы все это выглядело таким нарочитым…
– Сядь, Адам, я прошу тебя.
Она устраивается на софе, а я размышляю, не занять ли мне стул? И все никак не могу понять, как мы смогли довести дело до того, что я уже не знаю, где мне, черт побери, присесть…
– Пока меня не было, я очень о многом передумала. Очень о многом.
Ее не было два месяца, но мне кажется, что прошли годы. Десятилетия.
– У меня было на это время. Помимо всего прочего.
Что означает это «все прочее»?
– И теперь я многое понимаю гораздо лучше.
Я хочу видеть ее. Хочу видеть все, что я люблю в ней и чего я был лишен эти долгие недели. Но боюсь того, что она увидит это в моих глазах.
А она, видимо, ждет, когда я что-то скажу, и я произношу «Понятно» деревянным голосом.
Алекс слегка хмурится, но я не могу понять: это от того, что она собирается сказать, или от того, что уловила мою тревогу?
– Адам, споря об этом усыновлении, мы умудрились разбить друг другу сердце. Мне так этого хотелось, а ты даже слышать об этом не желал, хотя и готов для меня на все… – Теперь ее голос звучит мягче. – И тогда я поняла, что из этого ничего не получится. Что ты готов на все, кроме этого. Что ты просто не можешь этого сделать. А значит, мне не надо было тебя об этом просить. Теперь я это понимаю. И больше не попрошу. Никогда в жизни.
Я сглатываю и смотрю на свои руки.
– И ты с этим согласна? С тем, что мы никого не будем усыновлять?
Вот она – точка невозврата. Потому что один из возможных ответов на этот вопрос: «Да, потому что нас больше нет. Между нами все кончено».
Алекс молчит так долго, что я наконец решаюсь поднять на нее глаза. Она улыбается:
– Да, согласна. Потому что я тебя люблю. И хочу быть с тобой.
Когда я обнимаю ее, между нами как будто проскакивает электрическая искра. Два месяца без нее – и вот наконец ее запах, ее волосы, ее тело – такое знакомое и незнакомое… Такое доступное и в то же время невероятно удивительное. В конце концов, именно она разрывает объятья. Берет мое лицо в свои руки и проводит пальцем по следам слез у меня на щеках.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
