— Гм, я думаю, следует оставить гордых родителей одних. — Доктор Перкинс откашлялся. Женщины поддержали его и, не говоря ни слова, вышли за ним следом, плотно закрыв за собой дверь.
Ноги едва держали Куинна, они стали какими-то ватными, но он ухватился за спинку кровати и поцеловал Мору в потный лоб, потом пристально посмотрел на очаровательную малютку и ее сморщенное личико.
Страх сковал его сердце и душу. Он чувствовал радость и возбуждение куда более сильное, чем от дюжины бутылок крепкого дешевого виски.
— Она красивая, — хриплым голосом заявил Куинн. — И ты красивая.
— Ты, должно быть, выпил. — Нежный смех Моры казался похожим на прикосновение тончайшего шелка к его туго натянутым нервам.
— Выпил? Я вкалывал как черт на веранде, пока вы тут развлекались. — Усмехнувшись, Куинн опустился на колени возле кровати. Он осторожно погладил пальцем щечку новорожденной. — Перила закончены. Все готово для вас, миссис Лесситер, все так, как вы хотели. Теперь вы можете сидеть на своей веранде в кресле-качалке и смотреть на звезды. — Он засмеялся.
— Замечательно, приятно слышать. — Мора улыбнулась, глядя в глаза мужу. — Если еще и ты будешь наслаждаться этим вместе с нами…
— Только попробуй не пустить меня к вам!
Тронутая тем, что он вспомнил о ее давнем желании, которое она высказала, когда они только приехали сюда, на берег ручья, в этот дом, Мора пристально и с удивлением смотрела в глаза Куинна. Он запомнил, а ведь столько воды утекло с того времени… Она держала у груди свою новорожденную дочь, нежно прижимала ее к себе и видела, как неподдельная радость смягчает лицо мужа, каким теплым оно становится, лицо человека, которого она любит. А вокруг нее друзья и соседи, они собрались в ее собственном удобном доме, чтобы помочь ей при родах.
Это было все, о чем она мечтала и чего страстно желала всю свою жизнь.
— Я знаю, как мы должны ее назвать, — вдруг проговорил Куинн и потянулся к розочке из слоновой кости на шее Моры. — Роуз! Роуз Кэтрин Лесситер. Как это тебе?
— Звучит прекрасно, — прошептала Мора, когда Куинн наклонился и поцеловал ее.
Его губы прикоснулись к ней, такие теплые и сильные. Мора поняла, что теперь у нее есть абсолютно все, что может иметь для нее значение.
Позже она ему расскажет о бриллиантах, и они решат, как с ними поступить, а потом они будут думать о будущем. Сейчас же Мора хотела только одного — чтобы прекрасный поцелуй этого замечательного человека, эта потрясающая минута остались в ее сердце навсегда.
Эпилог
Городок Хоуп в будущем стал процветать, а вместе с ним и ранчо «Шалфейный луг». Почти тысяча голов крупного рогатого скота уже паслась на тучных пастбищах по обоим берегам ручья.
Мора Лесситер продала бриллианты и пожертвовала выручку от них городскому фонду Хоупа, который пустил деньги на устройство библиотеки.
Через год Лаки Джонсон стал одним из самых молодых, но самым толковым шерифом Запада. Он женился на Нелл Хикс в яркое июньское утро, и на этой церемонии присутствовал весь город.
Роуз Кэтрин Лесситер было уже почти два года, и эта красивая девчонка, улыбаясь, ковыляла на своих крошечных ножках по проходу в церкви, разбрасывая розовые лепестки перед женихом и невестой.
Мора, получившая за день до этого письмо от Эммы Гарретсон, в котором та сообщала, что ждет второго ребенка, наблюдала за лицом своего мужа. Оно сияло от гордости за то, как трудится их дочь. Она ждала вечера, чтобы сообщить ему, что они тоже ждут второго ребенка, который появится на свет, когда зимние снега засыплют их домик.
Но их домик уже не такой маленький, как прежде. Куинн сделал к нему довольно большую пристройку, и сейчас сам домик оказался в середине длинного бревенчатого дома с большой кухней и столовой, пол в которой устилал красно-золотой турецкий ковер. В нем было две комнаты, три спальни с видом на ручей и даже комната для шитья для Моры.
И конечно, веранда. Теплыми летними вечерами ничего удивительного не было в том, что работники ранчо стояли в дверях своих домов и смотрели при свете звезд на две фигуры на веранде, танцующие под неслышную им музыку. Мора и Куинн не обращали ни на кого внимания. Они просто растворились друг в друге, в своей жизни, которую они построили своими руками, — два незнакомца, которые соединились и нашли любовь, радость, надеялись и мечтали о том, что могли исполнить только вместе.
Именно это они и делали. День за днем, ночь за ночью, год за годом они вместе радовались своему дому, своей любви, своей земле, своим детям.
Не проходило и дня, чтобы Куинн Лесситер не благодарил Всевышнего за то, что узнал наконец истину: любовь не тюрьма, не высокий забор, не конец всей жизни… Напротив, это начало самого невероятного. Она несет с собой благополучие, радость и безграничные мечты о будущем.
Любовь и Мора дали Куинну самую настоящую свободу.
