— Смотрю, слишком много тебе известно, — буркнул тот недовольно. Встал, забродил по кабинету. — Зачем тебе, Стася? Что вдруг эта дата?
— Сам знаешь.
— Вопрос: откуда ты знаешь и что? — навис над ней.
— Организуй переход…
— Исключено!
Стася упрямо насупилась: сам знаешь или подсказать, что будет?
— Нет, ну в кого ты такая упертая?!
— В маму с папой. Не люблю я, когда что-то не понимаю или подозреваю. Правды хочу.
— Какой?
— Настоящей.
— Это закрытая зона. Опасно для здоровья…
— А мезозой не опасен? Не рассказывай мне сказки, Иван, выросла я, — поморщилась. — Обещаю, что никому, ничего не скажу. Но мне действительно важно знать, что там.
— Ничего.
— Не правда. Иначе, отчего ты занервничал?
— Из-за тебя. Из-за твоей дурной привычки лезть, куда не просят.
— Давай на чистоту: там наши?
— Где? — почти натурально удивился Федорович.
— Ваня, я понимаю, что возможно поступаю глупо, разговаривая с тобой открыто, но если бы виляла и хитрила, это было бы неправильно по отношению к тебе, подло. Я доверяю тебе и точно знаю, ты не предашь, не подведешь.
— Хочешь, чтобы я оценил твою откровенность? Ценю. А теперь оцени ты, — качнулся к ней и прошипел в лицо. — Забудь, о чем мы говорили, вообще забудь об этой дате.
— И тогда?… — бровь выгнула Русанова выжидательно прищурившись.
— Тьфу! — отпрянул мужчина. Подумал и нехотя сказал:
— Ладно. Но…
— Тихо и молча.
Капитан глазами стрельнул на нее и головой качнул:
— Кто и что тебе сказал?
— Здесь его нет.
— Там? Кто?
— Вещун.
Мужчина фыркнул и хлопнул ладонью по столу: надо же так бездарно попасться!
— Ну, Стася!…
— Первое слово дороже второго! — хохотнула она, спеша покинуть кабинет.
— Я должен доложить!…
— Не доложишь. Ты никогда никого не сдавал, — обернулась, затормозив у дверей. — И я очень люблю тебя за это, — сказала серьезно. Федорович взгляд опустил, смутившись.
Нет, ну как на нее обижаться, ворчать?
Дверь схлопала — женщина ушла.
— Вот ведь, лисица, — улыбнулся, прошептав. А на сердце тепло и хорошо от простых, но искренних слов Стаси. И только за них и веру в него хочется поблагодарить, что-то сделать для нее. Нет, не «что-то», а все что угодно, возможное и невозможное.
Потер затылок в раздумьях: а почему нет? Стасенька не тот человек, от которого нужно скрывать, потому что не знаешь, что натворит, как отреагирует. Правильная она, если с ней по-человечески, то она горы свернет. А если уж что узнала или нащупала — пока не раскопает, не успокоится. И накопает себе на голову. Не дело.
Придется все-таки рискнуть. Подстраховать.
И потом, засиделась она в лейтенантах, а мне давно нужен зам, — улыбнулся, сообразив как не подставить не себя, ни ее, не общее дело.
Дни потянулись в размеренной череде. Завтрак, тренировки с посиделками в раздевался под шуточки и приколки Пеши и Сергеева, обед, стрельбы, вечерние «заседания». Чиж вился вокруг Стаси, а та не отталкивала — пристально к нему присматривалась и все больше подподала под его шарм. Он нравился ей, но после метаморфоз с Ильей женщина не хотела попасть в сети собственной иллюзии, как не желала оскорбить и обидеть мужчину недоверием, сомнением.
— Хороший человек, — кивал тайком на Николая Иштаван, внимательно следя за реакцией Стаси. Та соглашалась и переводила начинающийся разговор "по душам" в шутку:
— Ты тоже хоть куда. Как свахе, так вообще, цены нет.
Пеши фыркал и оставлял Русанову в покое на день, потом опять пытался то ли проверить как она к Чижу, то ли свести их вместе. А чего сводить? И так не разлей вода стали. Интересно с Николаем, спокойно, тепло и ясно, что рано или поздно промахи и ошибки прошлого изгладиться, червячок сомнения исчезнет.
Сван же, то ли подталкивая ее к Чижу, то ли дистанцию пытаясь сохранить, периодический вспоминал Локлей, выпытывал о нем. Не подозревая подвоха, женщина охотно рассказывала о графе, но ремарками, чтобы мужчина не развил тему и не увел ни в шутку, ни в серьез в сторону личной жизни. Но тот в итоге так и сделал.
— Рыцарь, галантный кавалер, достаточно умен, тактичен, силен, — перечислил загибая пальцы. — Идеал! — развел руками и шутливо возвестил. — Сестренка влюбилась.
Чиж тут же насупился, насторожился, Стася же вздохнула:
— Есть масса тем для разговоров и обсуждений, но вы с какой-то радости дружно обсуждаете одну! Сван, поверь, я и моя личная жизнь такого внимания не стоим!
— Понял. У тебя трагедия: граф там, ты здесь…
Стася просто кинула в него ботинок.
— Ууу, — дурашливо взвыл тот и сделал ответный залп полотенцем. Иштван недолго думая присовокупил свое. Стася рассердилась, сама не понимая из-за чего. Начался обстрел, в котором приняла участие вся группа, разделившись пополам: Борис, Чиж и Русанова против Сван, Иштвана и Яна. Стенка на стенку пошла под задорный крик и хохот обкидывая друг друга что под руку подвернется. В разгар боя в раздевалку вошел Иван и замер, с недоумением поглядывая на "детский сад", что устроили его подчиненные. Получил по колену гандбольным мечем и рявкнул, уперев кулаки в бока:
— Отставить!!
Кто б его послушал — разгоряченные бойцы резвились словно дети — им было не до команд и командиров.
— Капитан Русанова, отставить! — рыкнул повторно, проследив полет тюбика с антисептиком мимо своего лица.
"Капитан" — возымело действие — все стихло, мужчины замерли, Стася сдула челку с глаз и уставилась на Ивана тяжело дыша после «спарринга».
— Капитан? — уточнил Сван.
— Да, товарищ Русанова, вам присвоено звание, — усмехнулся, глянув на женщину.
— Это, наверное, за последние заслуги, — хохотнул Иштван и с криком кинулся к женщине, чтобы первым обнять и поздравить. Та не ожидала и не увернулась — вместе с венгром влетела в Чижа, и в недра шкафчика.
— Ну, дети, — качнул головой Федорович, невольно заулыбавшись.
Бойцы прыгали и тискали Русанову, а та понять все не могла и подозрительно косилась на командира:
— Плохая шутка.
— Людям верить надо, Стася, — бросил тот назидательно. Кинул ей новый жетон, чтобы все сомнения рассеять.
— Сегодня отмечаем!
— Сейчас!
— Здорово! — понеслось тут же.
