Когда она вышла, Лора тут же обернулась к Маришке:
— Думаешь, она догадалась, о чем мы говорили?
— Не важно. Я обо всем сегодня позаботилась. Только Дженни видела, но она слишком мала, чтобы что-то понять.
— Это же незаконно.
— Слушай, я сделала то, что хотели Лайтси, — раздраженно ответила Маришка. — Разве я покупаю себе машины, одежду или что-то еще? Я не хочу вызывать у кого-то подозрения.
Маришка объяснила, что, когда ей понадобятся деньги, она продаст один или два камня на 47-й улице в Нью-Йорке, в Торонто или даже где-нибудь в Европе.
— Я не понимаю, почему ты мне все это рассказываешь? Почему сейчас? — спросила Лора. Она всегда немного восхищалась Маришкой: ее внешностью, силой воли, уверенностью в себе. Но сейчас чувствовала не только восхищение. Шок и несогласие.
— Возможно, мне понадобится уехать, — ответила Маришка. — Надолго.
Пища для размышлений от Дженни Маески
Яркий и ароматный напиток
У моих бабушки и дедушки ценных вещей немного. Иммигрируя из Польши, они взяли с собой лишь самое необходимое. Одна из таких ценностей, которые занимают особое место в моей памяти, — это набор хрустальных стаканов. Однажды мой дедушка поехал в Бруклин и купил привезенный из Польши набор стаканов. Они были цветными, с выгравированными на них изображениями драгоценностей: рубинов, сапфиров, изумрудов и аметистов. Мы пользовались ими только по особым случаям. Рождение, смерть, праздник. Крупник — это горячий тонизирующий напиток на основе меда и пряностей. Что бы ни случилось в жизни, он всегда вас согреет.
Крупник
1 чашка меда
½ чашки воды
1 измельченный лавровый лист
1 чайная ложка чистого экстракта ванили
1 чайная ложка цедры лимона
щепотка мускатного ореха
10 бутонов гвоздики
2 щепотки корицы
3 чашки водки
В кастрюльке смешайте все, кроме водки. Доведите до кипения, потом продолжайте варить на медленном огне, под крышкой, в течение 10 минут. Процедите, чтобы избавиться от специй. Добавьте водку, снова поставьте на огонь, но не доводите до кипения. Подавайте сразу же, желательно в хрустальных стаканах.
Глава 30
Доставлять плохие новости — это издержки его работы, подумал Рурк, шагая по глубокому снегу к зимнему домику лагеря «Киога». Так было всегда. В колледже их учили, как правильно преподносить плохие новости и оказывать поддержку. В силу характера своей работы Рурк рассказывал ничего не подозревающим людям о несчастных случаях, смертях, арестах или других инцидентах, которые меняли их жизни навсегда. Еще долгое время после случившегося эти моменты всплывали в памяти Рурка.
Из-за сильного снегопада к лагерю нельзя было проехать даже на снегоуборочной машине. Рурку пришлось взять снегоход, а до домика идти в снегоступах. Один из помощников сказал, что целесообразнее будет связаться с Дженни по телефону, но Рурк наотрез отказался. Он хотел сообщить эту новость лично.
Рурк добрался до домика к закату. Снег под ногами стал проваливаться еще глубже. Рурк увидел золотистый свет в окнах и клубы дыма, приветливо поднимающегося из трубы. Он представил, как сейчас Дженни сидит за компьютером, готовит, слушает музыку, размышляет или мечтает. И тут же ощутил нахлынувшую волну нежности и осознал то, что всегда чувствовал на протяжении половины своей жизни. Давным-давно однажды летом он влюбился в Дженни. Многие годы он пытался ее разлюбить. Теперь приходится признавать, что это ему никогда не удавалось. Но такое осознание не принесло Рурку радости. Где-то в мире были люди, которые любили любовь, считали, что любить прекрасно и легко, и любовь была для них смыслом жизни. Рурк таким не был.
Остановившись перед домиком, он снял снегоступы. Ступеньки крыльца запорошил снег, с крыши бахромой свисали сосульки. Рурк прошел под ними, и некоторые из них упали, бесшумно вонзившись в снег. Он позвал Дженни по имени и постучал в дверь. У двери тут же запрыгал и стал лаять Руфус.
Хороший пес, подумал Рурк. Ему нравились эти защитные инстинкты собаки.
Дверь открылась, и Руфус тут же бросился на Рурка, но, узнав его, принялся ласкаться. Дженни стояла в дверях, и Рурк никак не мог понять, что означает выражение ее лица. Она была не рада его видеть, и… ее лицо выражало вину? Но с чего Дженни чувствовать себя виноватой? На ней были джинсы и свитер, волосы она завязала в хвостик. Дженни стояла со скрещенными на груди руками — защитная реакция.
— Рурк, — произнесла она. — Я не ждала тебя.
Ясно.
— Мне нужно с тобой поговорить. Я… эм… хотел рассказать тебе об этом лично.
Дженни нахмурилась и отвела взгляд, словно… Рурк не мог избавиться от ощущения, что Дженни вела себя как преступница в полицейском участке.
Рурк зашел внутрь и закрыл дверь. Не обращая внимания на радостно прыгающего вокруг него Руфуса, он снял ботинки и куртку и предложил:
— Давай присядем?
— Эм… конечно. — Дженни жестом пригласила его на диван.
Рурк решил не медлить. Дженни, похоже, расстроена и чем-то озадачена. Тянуть время было бы жестоко.
— В ледяных пещерах у водопадов найдено тело, — сказал Рурк без всякого предисловия.
Дженни выглядела совершенно сбитой с толку.
— Тело?
— Да.
— Человеческое тело?
Рурк кивнул. Он хотел прикоснуться к Дженни, но вместо этого лишь стиснул кулаки.
— Соннет, Зак и Дэзи гуляли там. Мы еще не производили опознание… — Рурк чуть не сказал «останков», но замолчал. — Поисково-спасательная группа отправится на место, как только позволит погода. Думаю, тебе стоит знать, чтобы быть готовой к известиям.
Ладно, сказал себе Рурк. Пора с этим заканчивать.
— Я почти уверен, что это тело твоей матери.
Рурк видел, как сказанное им постепенно доходит до сознания Дженни. Первоначальное замешательство переходит в понимание, а затем застывает на лице маской боли. Дженни ничего не ответила, только положила напряженные руки на колени и уставилась на них.
— Я сравнил… э-э… одежду с той, что описана в рапорте о пропавших без вести, — объяснил Рурк. Еще раньше он без всякой необходимости перечитывал рапорт в архиве. Перечитывал так много раз, что выучил наизусть и, взглянув на сделанные Дэзи фото, сразу же понял.
— Сомнений быть не может. — Рурк замолчал, ненавидя себя за то, что причиняет Дженни боль. — Мне жаль.
Несколько минут Дженни сидела очень тихо, словно мысленно была где-то далеко. Потом она сглотнула, заправила за ухо выбившуюся прядь волос и глубоко, судорожно вздохнула.
