Боец кивнул и тут же отдал команды в рацию.
Полиция была под контролем Йоакима Брандта, а потому никто не узнает, что в разборках участвовала компания Эрика. Но, тем не менее, Эрик не хотел оставлять все в руки правоохранительных органов. Подкупные полицейские – очень ненадежные помощники, а потому нужно было оставить поле битвы, как можно чище.
Через десять минут на набережной не осталось ни одного мертвого бойца компании. Изрешеченные в сито джипы исчезли, а внизу на каменистом берегу, омываемом ледяной водой реки, взорвался перевернутый вверх тормашками джип.
***
– Твою мать! Да эти пидоры охренели! Я их размажу! Я выдерну из них кишки и сплету из них корзины! Ублюдки членососные! Да я их…
Дэсмонд ходил из угла в угол и уже целый час материл всем, на чем свет стоит, обнаглевших Пастаргаев, которые не просто вышли на чужой рынок, но и без всякого зазрения совести посмели атаковать самого босса наркоимперии средь бела дня! Они что, возомнили себя бессмертными?
– Отследи мне этих упырей, которым удалось сбежать! Если не отследишь, я твою мать выдолблю во все щели! – орал он на одного из компьютерщиков.
– Но она давно умерла… – растерянно ответил напуганный парень – бывший и военный компьютерщик с линзами в очках толщиной с палец.
– Тогда я выкопаю ее труп и выдолблю его во все щели! А потом тебя! И твою собаку, пидор ты бесполезный!
Боец убежал прочь из комнаты одной из конспиративных квартир, не желая более испытывать терпение Дэсмонда.
– Хватит пугать людей! У меня тут даже у парня под общим наркозом пульс участился от твоего ора, Дэсмонд! – выпалил появившийся из соседней комнаты Левий, где его два ассистента оперировали раненных мужчин.
– Я и тебя вытрахаю, долбанный ты, Санта! – бросил в ответ Дэсмонд.
Левий лишь устало вздохнул и покачал головой. Со своей белоснежной бородой и усами он и вправду походил на Санту Клауса в афроамериканской версии.
– Покажи-ка, – Левий присел возле Нины, зажавшей бедро.
Нина отняла от раны бинт, который уже успел пристать к засохшей крови, и застонала. Пуля прорисовала полосу длиной шесть сантиметров, не меньше. Но это было всего лишь повреждение кожных покровов, похвастать полноценным пулевым ранением Нина не могла.
Левий достал из чемоданчика бутылку с антисептиком и новый бинт.
К сожалению Роберта, он был первым, кто попался под руку, а потому Левий бесцеремонно и без вопросов вручил ему орудия.
– Обработай и заклей! – скомандовал он и, не дождавшись ответа, поспешил к Карлу, зажимающему рану на голове.
Роберт не успел сообразить, как Левий уже удалился. И только взглянув на бедро Нины, понял, что снова превратился в ее медсестру.
Нина соболезновала Роберту. Она определенно не хотела снова заставлять его заниматься ее раной, а потому протянула руку и произнесла:
– Я сама могу. Спасибо, – она сама не желала видеть его перед собой.
Их отношения всегда будут натянутыми, потому что призрак Лидии в его голове винит в своей смерти только Нину.
Роберт оглянулся в поисках помощи, но Дэсмонд продолжал бранными словосочетаниями руководить операцией слежения за Пастаргаями по видеозаписям с городских камер наблюдения. Эрик с Марком в соседней комнате улаживали вопросы с зачисткой территории бойни, обзванивая своих людей среди полиции, репортеров, и, конечно же, свиту Йоакима Брандта, который смело нацелился использовать криминальные разборки с Пастаргаями в своей собственной политической борьбе. Рудольф по требованию Эрика остался с семьей, начав празднование Дня Рождения дочери, не дождавшись друзей, хотя так и рвался быть сейчас вместе с ними.
Так что Роберту ничего не оставалось делать, как тяжело вздохнуть и ответить:
– Да мне не сложно.
Хотя это было не так. И Нине это было прекрасно известно.
Роберт присел на одно колено и начал обрабатывать черную от засохшей крови рану. Глупая ситуация. Нина бы и сама справилась, но почему-то Роберт посчитал, что отказать ей будет ниже его чести. Он отдал ей должное в том, что она пережила этим днем. Падение с набережной в джипе и серьезная перестрелка, в которой погибло по предварительным подсчетам около пятнадцати человек. После такого не всякий останется в живых, и Нина вдруг набрала сразу несколько сотен очков в глазах Роберта за смелость.
– Страшно было? – вдруг спросил Роберт, сам не понимая, отчего это ему вдруг захотелось с ней заговорить.
Нина опешила. Она не меньше Роберта была удивлена его попыткой завести с ней разговор. А потому молчала, но вовсе не из-за того, что не хотела отвечать, а просто потому, что была искренне удивлена.
Молчание Нины Роберт принял за нежелание говорить. Ну, что ж, не хочешь и не надо. Наклеив пластырь, Роберт бросил взгляд на ее шею и увидел отметины. Рука сама потянулась к ее лицу, и вот он уже отвернул его в сторону за подбородок, чтобы позволить свету упасть на шею.
Нина тут же отстранилась, словно от источника неприятных ощущений, хотя это было вовсе не так.
– Это просто синяки. Там все нормально, – выпалила она и растерянно забегала глазами вокруг, надеясь, что никто не увидел этого проявления нежностей.
Хотя она так и не поняла, почему ей вдруг стало стыдно за это прикосновение. Она вспомнила ту мысль, что посетила ее этим днем на заднем сидении сгинувшего в пламени джипа, и закравшееся внизу живота чувство стыда разгорелось с новой силой.
Роберт не стал докучать и удалился к беснующемуся Дэсмонду. А Нина обхватила рукой шею с сожалением о том, что кашне, изготовленное и подаренное Зариной в знак заботы, утеряно навсегда. Нине вдруг стало так печально и грустно от осознания этой маленькой трагедии, что захотелось плакать. Кто-нибудь скажет, мол, это всего лишь вещь! Но для Нины она была особенная, ведь Зарина вязала его не одно мгновение, и скорее всего не один день, и думала все это время о Нине. Кто-то в этом мире думает о Нине!
Вскоре появились Эрик с Марком.
– Ну, как? – спросил Роберт.
Эрик тяжело вздохнул и устало плюхнулся на диван.
– Обзвонили всех. Будем ждать результаты, – еле слышно ответил он.
Роберт сел к Эрику.
– Ребята выяснили, что центральную улицу перекрыли под предлогом ремонта дороги, но этот ремонт несанкционирован ни с одной городской коммунальной службой, – начал Роберт. – Они вынудили вас выехать на набережную.
Эрик ухмыльнулся.
– Вот же умные сволочи! – Эрик издал нервный смешок.
– Эрик, мы не можем сейчас позволить себе, чтобы у нас завелся крот!
– У нас нет крота.
– Но как-то же они узнали о твоих перемещениях сегодня!
– Да любой маломальский уличный бандит знал об этом! Мы каждый год ездим к Рудольфу на День рождения его дочери! А учитывая, что Пастаргаи следят за нами день и ночь, для них несложно было организовать подобный налет!
