Книга Непобедимая и легендарная - Александр Михайловский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 86
Ростов-на-Дону, железнодорожный вокзал.
Штабной поезд корпуса Красной гвардии
Генерал Деникин неспешно прохаживался по освещенному электрическими фонарями перрону Ростовского вокзала. Еще утром город был с ходу занят передовыми подвижными частями Красной гвардии: кавалерийской бригадой быстрого реагирования генерал-лейтенанта Романова, сводным крестьянско-казачьм полком Думенко и дивизионом бронепоездов. Обошлось, слава богу, без уличных боев.
Поначалу никто не признал «красных» в бойцах кавбригады, одетых по всей форме и при погонах, вошедших в город со стороны поселка Чалтырь. Ну, а потом было уже поздно. Заставы на въезде в город, состоящие из офицеров и юнкеров, были разоружены без единого выстрела. По улицам зацокали копыта лошадей. Следом за кавалеристами в Ростов вкатились бронепоезда, выбросившие броневой десант на железнодорожном вокзале и товарной станции. Еще через некоторое время были заняты мосты через Дон, городская телефонная станция и телеграф, здание госбанка, полицейское управление и городская тюрьма, из камер которой выпустили на свободу арестованных Калединым делегатов Второго съезда Советов, вернувшиеся в Ростов из Петрограда.
Все произошло так неожиданно и быстро, что генералы Краснов и Алексеев вместе со штабом и несколькими десятками своих самых верных сторонников были заблокированы в гостинице «Большая Московская», находящейся напротив здания ростовской городской думы. Два БТРа и сотня спешенных кавалеристов, рассыпавшихся по парку, со стороны парадного входа на Большой Садовой улице, пулеметные тачанки и полсотни бойцов с черного хода, выходящего на Дмитриевскую. А со стороны Таганрогского проспекта уже лязгали гусеницами БМП-3 с десантом на броне, только что выгруженные на перрон пригородного вокзала с железнодорожных платформ. И голос, усиленный мегафоном:
– Здесь генерал-лейтенант Красной гвардии Михаил Романов. Предлагаю сложить оружие и выходить на улицу по одному. На размышление даю вам полчаса.
Так качественно бывший великий князь Михаил Александрович еще никому не рвал шаблоны. Среди осажденных в «Большой Московской» офицеров нашлись люди, подтвердившие, что, да – этот высокий человек в короткой серо-белой пятнистой стеганке и такого же цвета бриджах, заправленных в короткие сапоги, и в самом деле младший брат бывшего царя.
Господа офицеры тут же разбились на фракции «монархистов» и «республиканцев», которые принялись выяснять между собой отношения.
В принципе все они, подобно генералу Алексееву, были сторонниками исполнения «союзнических обязательств» и войны до победного конца. Они осуждали и не принимали даже почетный Рижский мир, заключенный с Германией большевистским правительством Сталина. Но кому охота умирать за заведомо проигрышное дело, массовую поддержку которому не оказало ни фронтовое офицерство, в значительной части своей ушедшее в Красную гвардию под знамена полковника Бережного и генерала Деникина, ни донское казачество, не желавшее воевать за непонятные для них интересы «союзников». В этом варианте истории идея Добровольческой армии умерла, так и не успев родиться.
В результате наступившего в рядах сторонников Краснова и Алексеева смятения шестидесятилетний генерал Алексеев застрелился в своем номере, стыдясь предстать перед человеком, брата которого он предал в феврале семнадцатого. Генерал Краснов, вместе с десятком своих сторонников, попытался с боем вырваться из здания гостиницы, но в результате короткой перестрелки все они были убиты, угодив под шквальный огонь двух пулеметов и трех десятков автоматов Федорова, когда они попытались пересечь Дмитриевскую улицу и скрыться дворами от погони. Это была единственная стрельба в городе в тот день. Последние слова, которые произнес перед смертью генерал Красновым, были:
– Ненавижу вас всех!
– Допрыгался, – сказал полковник Бережной, узнав о бесславной гибели «русского Киплинга», возможно, единственного участника всей этой истории, которого он никогда не мог понять и простить. Но, во всяком случае, петля за службу нацистам ему теперь уже не грозит. Теперь не надо будет гоняться за этой бандой по Сальским степям, а можно сразу повернуть корпус на Екатеринодар и Ставрополь, где в данный момент обитал еще один будущий висельник – атаман Шкуро.
Остальные участники «гостиничного сидения», оставшись без руководства, сложили оружие и сдались в плен. Среди них оказался и примчавшийся из Крыма на Дон генерал Петр Врангель. Сдались также несколько десятков несостоявшихся «добровольцев» из числа учащейся молодежи, поверившей россказням Краснова и Алексеева о большевиках, желающих погубить Россию. Этих, разоружив, отправили по домам под надзор пап и мам. С остальными разговор предстоял куда более долгий и обстоятельный.
Внезапно захваченный Ростов сперва замер. Закрылись лавки и магазины, напуганные обыватели спрятались по домам, и лишь цоканье копыт кавалерийских патрулей нарушало тишину. Но испуг не может быть вечным. Установившийся на улицах порядок и отсутствие стрельбы сделали свое, и город постепенно ожил. На улицах города стали появляться прохожие, а лавки открылись для покупателей.
Около полудня пришла телеграмма от собравшегося в станице Каменской Съезда фронтового казачества, в которой выражалась поддержка действиям корпуса Красной гвардии. Кроме того, съезд объявил себя верховной властью в Донской области и заявил о полном подчинении центральному большевистскому правительству в Петрограде.
В ответной телеграмме съезду Михаил Васильевич Фрунзе, как полномочный представитель советского правительства, выразил свою благодарность и поддержку съезду и пожелал, чтобы казаки-хлеборобы Донской области скорейшим образом наладили бы контакты и взаимопонимание с проживающими рядом с ними иногородними и рабочими.
В Новочеркасске еще находился генерал Каледин, но на его стороне готовы были выступить не более полутора сотен сабель. В одном сводном полку Думенко и Буденного имелось сил раз в десять больше. Генерал Каледин оказался перед трудным выбором. Он мог пойти до конца, и тогда, развернувшись на Новочеркасск, Красная гвардия просто раздавила бы кучку его сторонников. Он мог сдаться на милость победителя, явившись в Ростов с повинной головой. И наконец, как в прошлом варианте истории, он мог покончить счеты с жизнью, пустив себе пулю в сердце. И Каледин, немного поколебавшись, выбрал для себя второй вариант.
Сложив с себя полномочия Донского войскового атамана и распустив временное Донское правительство, он на личном поезде выехал в Ростов на встречу с генералом Деникиным, гарантировавшим ему телеграммой полную безопасность. История «самостийной» Донской области близилась к концу, оставалось только поставить точку и перевернуть страницу.
Поезд бывшего войскового атамана прибыл в Ростов в четверть шестого вечера. Уже темнело. Генерал Каледин внимательно смотрел в окно, стараясь найти и не находя каких-либо особых признаков «большевизации». Город не был погружен во мрак – электростанция работала, фонари освещали улицы, а в окнах обывательских домишек метались желтые огоньки свечей и керосиновых ламп. Ни стрельбы, ни погромов и прочих беспорядков не было и в помине. Петляя по окраинам, железнодорожные пути огибали весь город, и нигде генерал Каледин не заметил ничего особенного, что могло бы показать ему, что город находится под властью большевиков.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 86
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Непобедимая и легендарная - Александр Михайловский», после закрытия браузера.