Вскоре приехала мама. Я пыталась разжалобить ее, даже зарыдала в голос. На глаза действительно навернулись слезы, но не из-за того, что она не хочет меня забирать, а из-за беспомощности.
Она оставила меня всю в слезах в палате и ушла. На тумбочке лежала книжка, мой кулон, который я просила вернуть, телефон и зарядка. Плюс несколько новых вещей на кровати.
Мне предстояло прожить в больнице еще три дня, потом меня должны были выписать, если врачи не обнаружат угрозы здоровью. Вот только угроза была. И не внутри, а снаружи. Наверняка медсестра уже доложила, что я жива. Когда она увидела меня сегодня в коридоре, на ней не было лица, словно я была привидением.
Я только помахала ей рукой, здороваясь, хотя внутри все сжалось от страха.
– Пустите меня, я ее друг! – послышался раздраженный голос за дверью.
– Нет, нет! – противилась медсестра. Через некоторое время дверь распахнулась, и в комнату проскользнул Аким в накинутом на плечи белом халате и в синих полиэтиленовых бахилах на ногах. Медсестра ворвалась следом за ним.
– Нельзя! Вы не родственник!
– С каких это пор друзьям нельзя посещать больных? – скептически фыркнула я.
Девушка наконец-то сдалась и вышла из комнаты, буркнув, что через пятнадцать минут вернется. Я украдкой вытерла слезы, но скрыть красноту лица не удалось. И чтобы как-то отвлечь парня от моего внешнего вида, бросилась ему на шею.
– Аким!– тот обнял меня в ответ, но тут же отстранился.
– Что произошло? Почему ты плакала?
– Я не… – но он одарил меня скептическим взглядом.
– Ладно, – выдохнула я и поведала ему обо всем, что меня беспокоило в последнее время.
– Тебе ни в коем случае нельзя оставаться здесь, – подвел итог парень.
– Ты думаешь, я этого не понимаю? Мама отказалась меня забирать, а самой не уйти. Я все-таки еще ребенок. У меня даже куртка внизу. Без ведома медсестер ее точно не взять.
– Мы что-нибудь придумаем.
– Что?
– Что-нибудь. По крайней мере, я не позволю им убить тебя.
– Спасибо, это обнадеживает.
Парень обнял меня. Такое родное тепло вернуло надежду на хороший конец.
Через некоторое время Акима выгнали, но план был уже придуман. Мне нужно было только прожить до ночи, а это сделать оказалось довольно легко, если часто выходить в коридор и не оставаться одной. Останься я одна, и медсестра Елизавета тут же улучит момент, чтобы меня убить.
И так настала ночь. В больнице стало довольно тихо. Соорудив из одеяла и подушки подобие силуэта (мы боялись, что теперь убийцы будут действовать осторожнее и умнее), я переоделась в одежду, которую мне принесла мама, и стала ждать Акима, который появился незамедлительно.
– Хорошо, что я могу пользоваться твоей магией полностью. Только что чуть не попался дежурной медсестре, – парень смахнул с лица вымышленный пот и протянул мне куртку. – Вот, держи. Все готово?
– Вроде да. Рюкзак принес?
Аким протянул мне и рюкзак, в который я быстро переложила свои небольшие пожитки.
Пока я складывала вещи, Аким натянул между кроватями нитку.
– Кажется, все, – тихо прошептала я, немного переживая из-за предстоящего побега.
– Да ладно тебе, не в первый раз сбегаем, – усмехнулся парень, оглядывая наши творения. Должно было сработать, если убийца вообще появится.
Мы заняли ранее обговоренные позиции. Я за дверью, Аким между двумя кроватями с покрывалом.
И вот они появились. Мужчина в плаще распахнул дверь и быстро пошел к моей кровати, чтобы проверить, что я действительно сплю. Елизавета осталась стоять рядом с дверью. Мне нужно было только терпеливо ждать, когда прозвучит сигнал. И вот он прозвучал. Мужчина споткнулся о натянутую веревку и, выпустив из рук пистолет, растянулся на полу. Аким набросил на него покрывало, не давая быстро встать.
Елизавета стала медленно отступать к двери, но я преградила ей путь. Девушка попыталась проскользнуть мимо, но я схватила ее и скрутила руки за спиной.
Через несколько минут медсестра и убийца сидели рядом с батареей под дулом, принесенного ими же пистолета.
Если честно, то я была готова увидеть кого угодно на месте убийцы. Им мог оказаться любой человек из Академии. Но то, что я никогда не видела этого мужчины, немного поразило меня.
Это был молодой парень, немногим старше Акима. Елизавета жалась к нему, стараясь укрыться толи от наших тяжелых взглядов, толи от пистолета.
– Кто вы такие? Зачем вы пытались меня убить? – поинтересовалась я, решив начать допрос.
– Нам приказали, – ответил парень. У него были коротко остриженные темные волосы, светлые воспаленные глаза, словно он не спал несколько ночей, и трехдневная щетина.
– Кто вам приказал? – спокойно спросил Аким.
– Мы не имеем право раскрывать личность, – развел руками парень. Аким прижал пистолет к голове убийцы.
– Спрашиваю еще раз. Кто вам приказал?
Парень развел руками и криво ухмыльнулся.
– Не знаю.
Аким надавил на пистолет сильнее.
– Считаю до трех. И если вы не говорите нам нужной информации, то я не отвечаю за пулю, что будет в твоей голове.
Первый раз я увидела Акима таким хладнокровным, таким жестоким, таким неприступным.
– Расскажи им, Дэн, – умоляюще попросила медсестра.
– Нет.
– Раз, – стал считать Аким.
Его голос был металлическим, глаза холодными и жестокими. Все мышцы на теле напряглись.
– Расскажи ему, – чуть не плача пробормотала девушка.
– Нет, – все так же ответил Дэн.
– Два, – четко произнес бывший Лазурит.
– Тогда это сделаю я, – твердо произнесла медсестра.
– Лизи, нет. Не смей! – Дэн больно сжал ее руку. У Лизы на глазах даже выступили слезы.
– Мы ничего не знаем про заказчика. Нам только объяснили, что на руках у тех, кто прибыл из Академии, должны быть черные часы, – пробормотала девушка.
– Откуда вы знаете про Академию? – задал вопрос Аким, все еще не убирая пистолета от головы парня.
– Нам рассказали.
– Почему вы видите эти часы? – спросила я.
– Мы не знаем.
– Что вам рассказали про Академию? Объяснили, почему вы должны ее убить? – Аким кивнул на меня.
Дэн еще сильнее сжал руку девушке. По его губам я прочитала: «не смей». Лиза закусила губу.
– Сейчас будет три, – предупредил Аким.
– Нам рассказали, что в Академии детей учат убивать. Те из них, которые выживают и возвращаются в свои миры обычные машины-убийцы. После их возвращения домой, начинают происходить катастрофы, революции, мятежи. Эти дети убивают президентов, ломают государственный строй. Они не перед чем не остановятся, пока не достигнут желаемой цели. Наших с Дэном родителей убили академийцы. Такие же дети, как вы, – последние слова Лизи выплюнула, чтобы разозлить нас.
