– Как ты собираешься войти?
– Через заднюю дверь. У моего будильника свои отношения с замком.
– Отлично. Так оставь дверь открытой. Страттен наверняка воспользуется центральным входом. Его ведь ждут. Как только я увижу, что он вошел, пройду через заднюю дверь и присоединюсь к тебе. Если он появится не один или мне что не понравится – подниму шум.
– Согласен, – решил я, вылезая из машины. – И еще одно – постарайся, чтобы тебя не убили.
– И тебе того же. – Он внимательно посмотрел на меня. – Последняя пара придурков в надежде на победу.
Я неслышно перебежал улицу и направился прямо на задний двор. Замки на окнах пялились на меня как в первый вечер, но опять ничего не произошло. Будильник сказал, что может связаться с замком по радио, поэтому когда мы с ним подошли к двери, она уже была на дюйм приоткрыта. Я открыл ее пошире и прислушался.
В доме стояла тишина. Я достал пистолет и вошел.
Задний коридор был пуст, и я хорошо видел, что происходит перед главным входом. Что-то было не похоже на предыдущий раз. Знаете, как бывает с домами – иногда при повторном визите они кажутся более теплыми и обжитыми. Почему-то подумалось, что в доме я не один. Что здесь Моника Хаммонд.
У меня был способ узнать об этом, не выдавая своего присутствия. Наверняка домашние приборы в курсе. Я пробрался по коридору до кухни и проскользнул туда. Там тускло светились ночники и ничего не шевелилось. В том числе и то, что лежало на столе.
А лежал на нем распластанный Ромер; его ноги и руки свисали по бокам. Сначала ему, похоже, пару раз заехали по физиономии, а потом набросились на него с электрическим разделочным ножом, который сейчас торчал из грудной клетки.
Я не отрываясь смотрел на него.
– Привет, – раздался негромкий голос у меня за спиной. Я резко развернулся и почувствовал, что курок под моим пальцем уже наполовину взведен.
Кухонный комбайн на кухонной стойке.
– Прости, – прошептал он. – Не надо стрелять.
– Когда это произошло?
– Пару часов назад. Ужасно.
Из того, что слышали приборы, мне удалось сложить более-менее полную картину. Ромер решил, что негоже подставлять Страттена, скрываясь из города. Поэтому после слива меня Квоту он договорился о встрече с большим боссом и все ему выложил.
И зря. Страттен убил его, то ли потому, что Ромер проговорился, что у меня есть на него информация, то ли потому, что Страттен – психопат, переставший осознавать, что творит. В любом случае Ромер стал болтающимся концом, и его следовало обрубить.
Неожиданно в другой части дома послышались шаги. Выбежав из кухни и спрятавшись в темноте, я увидел, как кто-то вышел из гостиной в коридор.
– Не двигаться, – велел я, направив пистолет на силуэт. Он даже не вздрогнул, а медленно повернулся в мою сторону.
– Кто вы? – спросила Моника Хаммонд холодноватым и абсолютно спокойным голосом.
– Санитарный инспектор, – ответил я, подходя ближе. – Вы что, не в курсе – у вас искромсанный труп в помещении для приготовления пищи?
Она прекрасно выглядела в свои пятьдесят. Думаю, благодаря невероятному эго и приверженности спортзалу, которая у нее достигла уровня помешательства. Между женщиной, которая стояла передо мной, и той, что хранилась у меня в памяти, была только та разница, что у сегодняшней появились несколько новых морщинок в уголках глаз и соответствующая возрасту дорогая стрижка. Но это была женщина, поглумившаяся над Лорой в тот далекий день. Она казалась высеченной из холодного твердого камня.
Моника сразу поняла, что мне о ней все известно. И ей было все равно.
Она смотрела на меня так, будто я был ее зятем, недостойным считаться существующим.
– Кто вы? – повторила Моника.
– Некто, кого кинул ваш задушевный приятель, – ответил я. – Один из очень многих, включая Рэя. Вы знаете, что Страттен организовал его убийство?
– Конечно, – ответила она, посмотрев на меня глазами, похожими на озера застывшей крови. – Это была моя идея.
– И вы позволили, чтобы это сделала ваша собственная дочь?
– У меня нет дочери, – ответила она.
В этот момент я чуть не потерял выдержку, чуть не разрядил обойму на месте прямо ей в голову. Дрожа и опасаясь, что не выдержу, оставаясь с ней в одном пространстве, я дулом пистолета указал на дверь гостиной.
– Возвращайтесь туда, – произнес я. – И закройте за собой дверь. Я не за вами сюда приехал, но если вы появитесь еще раз, за себя не ручаюсь. Сидите там, любуйтесь на свои гребаные вещи и не мешайтесь под ногами.
Постояв несколько секунд – она принадлежала к категории людей, которые стараются одерживать маленькие победы везде, где только можно, – Моника медленно вернулась в гостиную и закрыла дверь, даже не обернувшись.
Я остался стоять с пистолетом в руках, ожидая, когда сознание прояснится.
И поехало.
Со стороны заднего входа раздался звук и, повернувшись, я увидел вбегающего в коридор Дека.
– Сюда идет Квот, – прошипел он. – Только что видел, как он вылез из машины.
– Ты уверен?
– Ну конечно. В точности как его описывала Лора.
– Спрячься вон там, – велел я, показав на дверь в столовую. Как только я отвлеку внимание – зайди ему в тыл.
Он быстро исчез, а я опять отступил в темноту под лестницей. Наставил пистолет на дверь и затаил дыхание.
В течение пары мгновений ничего не происходило, затем послышались шаги.
Звук ключа, поворачивающегося в замке.
Вспышка в мозгу: «Откуда у Квота ключ?»
Дверь открылась, вошел мужчина. Не закрывая двери, он остановился в центре коридора.
– Я знаю, что ты здесь, Хап. Но не думаю, что ты меня просто застрелишь. Уверен, сначала тебе захочется повозить меня лицом в дерьме.
– Страттен, – произнес я, чувствуя, как погружаюсь в холодную воду. – Какого черта ты здесь делаешь? – Я сделал шаг вперед, чтобы получше рассмотреть его.
– Но ведь ты сам это организовал, не так ли? – улыбнулся он.
– Я организовал встречу с Квотом, а не с тобой.
– Это и есть Квот, – послышался голос Дека из-за спины Страттена. – Уверяю тебя, Хап, это он.
– Это Страттен, – повторил я.
– Вообще-то вы оба правы, – сказал мужчина. – И оба сказочные идиоты.
Отворилась дверь гостиной, впуская троих. Дек попытался добежать до центрального входа, но двое сразу же набросились на него и подмяли под себя. Я поспешно сделал шаг назад, но зацепился за что-то и упал на спину. В следующее мгновение у меня на груди уже стояла нога, а в лицо мне упиралось пистолетное дуло.
