Мы приближаемся к ним.
Никто из них не отходит в сторону – все стоят как стояли.
– Но теперь-то ты здесь! – говорит кто-то из них. – Так давай проведем лотерею.
Дэниела еще крепче сжимает мою руку.
– Мы с Чарли войдем в бокс только с этим человеком. – Голос ее ломается. – Если был бы какой-то другой вариант… Мы все лишь стараемся сделать как можно лучше.
Я смотрю в глаза ближайшему Джейсону и вижу в них нескрываемую, пылкую зависть и ревность. Он одет в лохмотья, и от него буквально воняет бесприютностью и отчаянием.
– А с какой стати ты должен ее получить? – негромко ворчит он.
– Дело не в нем, – говорит другой мой двойник. – Дело в том, чего хочет она. В том, что нужно нашему сыну. Вот что сейчас главное. Пусть идут. Всё.
Толпа начинает расступаться.
Мы осторожно проходим через коридор между двумя рядами Джейсонов.
Некоторые из них плачут.
Слезы горячие, злые, жгучие.
Я тоже плачу.
И Дэниела.
И Чарли.
Другие держатся стоически.
И вот уже последний Джейсон отступает в сторону.
Прямо перед нами – куб.
Дверь открыта.
Чарли входит первым. Дэниела следует за ним.
Сердце молотом колотится у меня в груди. Я жду, что вот сейчас что-то случится.
Сейчас меня не удивило бы ничто.
Я переступаю порог, кладу руку на дверь и бросаю последний взгляд на мой мир.
Это останется со мной навсегда.
Падающий на старинные генераторы свет – и пятьдесят моих двойников, застывших в напряженном, мрачном и жутком молчании.
Срабатывает замок.
Засов становится на место.
Я включаю фонарик и смотрю на свою семью.
Дэниела выглядит не лучшим образом и, как мне кажется, вот-вот сломается, но в конце концов одолевает слабость и берет себя в руки.
Достаю шприцы, иглы и ампулы.
Раскладываю всё.
Как в былые времена.
Помогаю Чарли закатать рукав.
– В первый раз все немного нервно. Ты готов?
Сын кивает.
Я беру его за руку, ввожу иглу в вену и, оттянув поршень, вижу кровь в шприце.
Выстреливаю полный заряд препарата в кровяную систему сына, и он закатывает глаза и безвольно приваливается к стене.
Перевязываю жгутом собственную руку.
– Сколько это длится? – спрашивает Дэниела.
– Около часа.
Чарли выпрямляется.
– Ты как? – спрашиваю я.
– Жутковато.
Делаю укол себе. В последний раз я вводил состав несколько дней назад и теперь ощущаю эффект острее, чем обычно.
Придя в себя, беру последний шприц.
– Твоя очередь, милая.
– Не люблю иголки.
– Не беспокойся. Я в этом деле поднаторел.
Вскоре мы все оказываемся под действием препарата.
Дэниела берет у меня фонарик, отступает от двери и светит в коридор.
Я наблюдаю за ней. Наблюдаю за сыном. Они испуганы. Поражены. Я вспоминаю первый раз, когда увидел это, вспоминаю переполнившие меня ужас и восторг.
Ты как будто нигде.
В некоем промежуточном положении.
– Он далеко идет? – спрашивает Чарли.
– Он бесконечен, – отвечаю я.
Мы идем по коридору, убегающему в бесконечность.
Я снова здесь – даже не верится.
И я со своими близкими.
В чувствах разобраться трудно, но страха определенно нет.
– Значит, каждая из этих дверей… – говорит Чарли.
– Открывается в другой мир.
– Вау!
Я смотрю на Дэниелу.
– Ты как?
– Все нормально. Я с тобой.
Мы ушли довольно далеко, и время начинает истекать.
– Действие препарата заканчивается, – говорю я. – Пора идти.
Мы останавливаемся перед дверью, которая ничем не отличается от других.
– Я вот думала… – говорит Дэниела. – Каждый из этих Джейсонов нашел путь в свой мир. А что помешает кому-то из них последовать за нами? Чисто теоретически, они ведь думают так же, как ты, разве нет?
– Верно. Но только ни я, ни ты дверь открывать не будем. – Я поворачиваюсь к Чарли.
– Что? Я? – пугается он. – А если облажаюсь? Приведу вас в какой-нибудь кошмар?
– Я полагаюсь на тебя, – заверяю я его.
– И я тоже, – добавляет Дэниела.
– Дверь откроешь ты, но фактически дорогу в этот мир мы создаем вместе. Втроем.
Чарли напряженно смотрит на дверь.
– Послушай, – говорю я. – Ты знаешь, как работает куб, но забудь на минуту все мои объяснения. Штука вот в чем. Куб не так уж отличается от жизни. Если ты входишь в него со страхом, то страх найдешь и там.
– Но я даже не знаю, с чего начать, – жалуется парень.
– Перед тобой чистый лист.
Я обнимаю сына.
Говорю, что горжусь им.
Говорю, что люблю его.
Мы с Дэниелой садимся на пол, спиной к стене, лицом к Чарли и двери. Жена опускает голову мне на плечо и берет меня за руку.
Учитывая проведенную за рулем ночь, я должен был бы испытывать страх перед вступлением в новый мир, но мне совсем не страшно.
Наоборот, я волнуюсь, как ребенок в предвкушении чего-то удивительного.
Пока мои любимые со мной, я готов ко всему.
Чарли подходит к двери и берется на ручку.
В последний момент он переводит дух и оглядывается на нас. Таким смелым и сильным я вижу его впервые.
Мужчина.
Я киваю.
Сын поворачивает ручку, и я слышу шорох задвижки.
Луч света, такого яркого, что я на секунду заслоняю глаза ладонью, врывается в коридор.
Потом, опустив руку, я вижу силуэт Чарли в дверном проеме куба.
Поднимаюсь и помогаю подняться Дэниеле. Мы идем к сыну, а холодный, стерильный вакуум коридора наполняется теплом и светом.
Ветер несет запах влажной земли и аромат незнакомых цветов.
Запах и аромат мира после грозы.
Я кладу руку на плечо Чарли.
– Готовы? – спрашивает он.
– Мы за тобой.
