Гарет вздрогнул и поплотнее закутался в сутану. Он чувствовал, как нагрелся металл рукоятки кинжала, которую сжимала его рука.
— А вы...
Гарет мешкал, не зная, как спросить. К тому же он толком не знал, хочет ли услышать ответ.
— А вы... — снова повторил он.
— Ты хочешь знать, не врикиль ли я сам? — Лицо старика сморщилось в насмешливой гримасе. — Разве я смог бы им стать? Как Тамарос не может сам стать Владыкой, так и владелец кинжала не может превратить себя во врикиля. Магия Пустоты продлила мне годы жизни. Но в отличие от врикиля эта магия не в состоянии продлить твою молодость и дать силу тебе самому. Потому-то я и валяюсь здесь, как сломанная кукла, — с горечью прибавил он. — По той же причине я перестал пользоваться этим чертовым заклинанием. Какой смысл? Я исполнил свой долг. А на твой вопрос отвечу: сейчас на свете нет ни одного врикиля. И дело не в недостатке стараний.
Старик что-то проворчал себе под нос, беспокойно ворочаясь под грудой одеял. Потом он слабо махнул рукой.
— Там, в этой книге, все написано. Я записал все, что мне известно про кинжал и про ритуал сотворения врикиля. Человек, которого ты выберешь, должен будет принять Пустоту. В этом — ключ. Пустота должна посчитать твоего избранника достойным. Нельзя просто подкрасться к кому-нибудь сзади, полоснуть кинжалом по горлу и ждать, что убитый тут же превратится во врикиля, — раздражительно бросил старик и вполголоса добавил: — Я знаю. Сам пробовал. Так не получится. Кинжал выпал из моей руки раньше, чем я успел нанести удар. Кинжал сам выбирает. Точнее, Пустота выбирает сама.
— Понимаю, — с сумрачной торжественностью произнес Гарет.
Он поднес кинжал к свету, рассмотрел работу неведомого мастера и подивился ее совершенству. Гарет не удивился бы, если бы дракон вдруг ожил в его руках.
Старик глубоко вздохнул, словно он избавился от тяжкого бремени. Он откинулся на подушку, и на лице его появилось выражение покоя и удовлетворенности.
— Отныне он твой, Гарет, — произнес старик.
— Да, учитель.
Старик закрыл глаза. Теперь его голос превратился в едва различимый шепот.
— Теперь он твой. Как и требовалось, я передал кинжал. Когда наступит твой час покинуть эту жизнь, ты сделаешь то же самое.
— Да, — снова сказал Гарет.
Он продолжал вертеть кинжал в руках.
— Ты знаешь, что тебе надо сделать, когда я уйду.
— Да, — в третий раз повторил Гарет.
— Тебе не придется долго ждать. Я устал. Очень устал.
Больше старик не произнес ни слова. Гарет слышал лишь его хриплое, прерывистое дыхание и завывание бури за окном.
Гарет поднялся на ноги. От долгого неподвижного сидения у него затекло все тело. Он положил кинжал на стол, взял книгу и придвинул табурет к огню. Затем раскрыл книгу и начал читать.
Спустя какое-то время он оторвался от книги и взглянул на мерную свечу, деления которой отмечали часы. Гарет удивился: прошло уже два часа. Судя по звукам, доносившимся снаружи, буря слабела. По окнам уже не хлестала снежная крупа, и ветер больше не рвался в дверь. Гарету показалось, что старик не дышит
Он подошел к лежащему и тронул его руку. Холодная рука повисла, как плеть. Старик был мертв.
Накрывая мертвеца одеялом, Гарет подумал, что сейчас он должен был бы скорбеть. Ведь он тайно приходил к этому человеку без малого пять лет подряд. Однако он не испытывал горестных чувств. Он никогда по-настоящему не любил старика и потому сейчас не чувствовал ничего, кроме облегчения. Теперь у него есть кинжал. Есть книга, объясняющая, что с ним делать. Он получил силу творить антиподов Владык — существ, наделенных необычайными магическими возможностями, и эти существа будут рабски служить обладателю кинжала.
Гарет поднес кинжал к огню очага и долго зачарованно наблюдал, как языки пламени отражаются в сверкающей поверхности лезвия. Он позволил себе на краткий миг представить, что у него есть выбор. Он может избавиться от кинжала. И тогда король Тамарос, когда придет его час, скончается столь же мирно, как этот злой старик. Новым королем станет Хельмос; он будет хорошим, почитаемым и любимым королем. Все расы будут и дальше двигаться по пути нелегкого мира. Гарет ясно видел эту картину, и по его щекам катились слезы тоски по несбыточной мечте, слезы сожаления.
Потом он вытер слезы рукавом сутаны.
Выбора не было. Уже не было. Свой выбор он сделал давным-давно.
Гарет взял книгу и положил в свою сумку. Он оторвал кусок от простыни старика, обернул кинжал в ткань и запихнул его в сумку вместе с книгой. Гарет в последний раз оглядел лачугу старика и не нашел в ней ни одной годной для себя вещи. Тогда он откупорил банку с ламповым маслом, которое специально купил несколько дней назад. Гарет обильно полил маслом одеяла, простыни и матрас. Особым жестом руки он заставил пламя выпрыгнуть из очага и перекинуться на постель. Огонь жадно набросился на промасленные тряпки. Постель мгновенно превратилась в громадный полыхающий факел.
Гарет поспешил уйти, прежде чем его ноздри ощутят запах горящего тела. Послушник быстро зашагал по переулку, прячась в тени, хотя опасаться ему было некого. Никто, будучи в здравом в уме, не решился бы выйти из дома глухой ночью, да еще в непогоду. Дойдя до конца переулка, Гарет обернулся. Сквозь крышу лачуги старика уже пробивались языки пламени.
Гарет свернул на Южную дорогу. Навстречу ему не попалось ни души. Буря умчалась прочь, но с далекого бурлящего моря по-прежнему дул сильный и холодный ветер. Этот ветер быстро докончит дело. К тому времени, когда в соседних домах заметят огонь, лачуга сгорит дотла, а от старика останутся только кости.
Да приберет Пустота его душу.
Глава 6Кинжал Врикиля
— Ваше высочество, — вполголоса произнес Сильвит, наклонившись к самому уху принца, чтобы не слышали придворные. — Гарет просит вас встретиться с ним в обеденный час в прежней комнате для игр. Он должен сообщить вам нечто чрезвычайно важное.
— В самом деле? — удивился Дагнарус, потягивая шоколад.
— Сегодня вы находитесь в особенно приподнятом настроении, ваше высочество, — сказал один из заискивающих придворных.
— Спасибо, господин Малрой. У меня действительно превосходное настроение. Возможно, потому, что за окнами прекрасная погода.
— Ночью бушевала страшная буря, ваше высочество, — негромко сообщил принцу Сильвит, убирая поднос с остатками завтрака.
Дагнарус провел эту ночь в объятиях Вэлуры. Любовники укрылись в тайных покоях внутренней части замка. Эти помещения предназначались для иностранных дипломатов и как нельзя лучше подходили для любовных утех, поскольку открывались лишь по особым, торжественным случаям. Дагнарус не слышал ни ветра, ни дождя пополам с ледяной крупой, стучавшего в окна. Купаясь в наслаждениях, принц не слышал ничего, кроме шума собственной крови. За час до рассвета любовники с большой неохотой покинули ложе. Вэлура тихо проскользнула в свою комнатку близ спальни королевы (она убедила мужа, что не должна отлучаться от ее величества, оставив господина Мабретона в одиночестве в их городском доме). Дагнарус по тайным переходам, где он играл мальчишкой, возвратился к себе в спальню. Ему тоже нужно было успеть оказаться в постели раньше, чем придворные явятся пожелать его высочеству доброго утра.
