– Благодарю вас за заботу, леди Оукленд, леди Данкастер совершенно права. Со мной все замечательно, – ответила Сара, садясь на свободное место рядом с Лорой.
Принеся стул от соседнего столика, Кристофер поставил его рядом со своим отцом.
– Я поехала в Портсмут с намерением походить по магазинам, в пути лошадь охромела и нас застал дождь.
– Ах, это ужасно! – воскликнула Фиона.
– Несчастные случаи неизбежны, – заметила Рэйчел.
– К счастью, я отыскал леди Сару и утром смог доставить ее домой, – сказал Кристофер.
– Я не сомневалась, что так и будет, – лукаво улыбнулась леди Данкастер.
Не желая далее обсуждать это, чтобы у присутствующих не возник вопрос о том, как они провели ночь, Кристофер поспешил продолжить:
– Кроме того, я хотел бы вам всем кое-что сообщить. Точнее сказать, объявить.
По их лицам виконт видел, что все уже догадались, о чем шла речь, и все же, когда он озвучил свое намерение жениться на Саре, то был оглушен радостным визгом матери и сестер. Отец и Чедвик тоже выразили свои добрые пожелания.
И Сара получила причитающуюся ей долю всеобщего внимания. Его мать и сестры, конечно же, засы́пали девушку вопросами о том, в каком платье она будет, какие цветы предпочтет и тому подобными, имеющими отношение к венчанию. Откинувшись на спинку стула, Кристофер наблюдал за этим действом с интересом, к которому примешивалась легкая жалость к Саре. По всей видимости, она не вполне осознавала, во что ввязывается, когда давала согласие выйти за него, что, в общем, и к лучшему.
– Это какое-то безумие, – проворчал отец Кристофера после добрых пяти минут шумного обсуждения различных видов пирогов.
С другого конца стола Чедвик бросил на Кристофера взгляд, полный нескрываемой досады, причину которой понять было нетрудно, поскольку он сидел между Фионой и матерью Кристофера.
Виконт хохотнул.
– Это, папа, только начало. Не забывай, что у тебя есть еще один сын и пять дочерей.
– Господи, помилуй! – тяжко вздохнул лорд Оукленд.
Вскоре все семейство Хартли, а также леди Данкастер и лорд Чедвик проследовали за Спенсером и Сарой в оранжерею, куда лакеям было велено нести шампанское и бокалы.
– Лорд Монтсмаут, – сказала Сара, выйдя из-за угла и увидев согнувшегося у фонтана графа.
Он как будто что-то искал на земле.
– Что, скажите на милость, вы делаете?
Подняв на нее глаза с огорченным выражением лица, он ответил:
– Я вздрогнул от неожиданности и выронил свою табакерку, когда услышал, как открылась дверь. Полагаю, она могла закатиться в кусты.
– Вздрагивать от неожиданности здесь явно обычное дело, – сказала Сара, улыбнувшись Спенсеру. – Вам помочь?
– Благодарю вас, леди Сара, – ответил лорд Монтсмаут. – Был бы вам чрезвычайно признателен.
– И, раз уж мы вас тут застали, надеюсь, вы поднимете с нами праздничный бокал шампанского, – добавил Кристофер.
– И по какому поводу? – поинтересовался лорд Монтсмаут.
– Моей помолвки с леди Сарой, – ответил виконт, горделиво расправив плечи. – Сегодня вечером мы об этом официально объявим.
Сердце Сары воспарило, все ее тело наполнилось теплом.
– Это, должен заметить, прекрасная новость, – заявил лорд Монтсмаут. – Поздравляю вас обоих!
– Ой, смотрите! – воскликнула леди Фиона, когда подошли родители Сары. – Вон там что-то блеснуло. Может, это она?
– Ах да. Спасибо вам, леди Фиона, – сказал лорд Монтсмаут, заглядывая между листьев большого папоротника. – Так и есть, вы ее нашли. Премного вам благодарен!
– Рада была вам помочь, – ответила леди Фиона шагнувшему вперед лорду Монтсмауту.
– Осторожней, – предостерегла его леди Данкастер. – Пожалуйста, не поломайте мои прекрасные растения.
На лице лорда Монтсмаута отразилось такое же недоумение, что и у остальных. Всем явно было невдомек, почему леди Данкастер называет свои растения прекрасными, если на них нигде не было видно ни единого цветка.
К счастью, лорду Монтсмауту удалось благополучно подобрать свою табакерку, не повредив растение и не перепачкавшись землей. Лакей разлил шампанское по бокалам, а отец Сары ослабил свой шейный платок. Явно страдая от духоты, он ради дочери и ее жениха не стал жаловаться, за что Сара была ему чрезвычайно благодарна.
– Тост! – воскликнул Спенсер, как только у всех присутствующих в руках оказался полный бокал. – За Сару, с которой я желаю провести остаток своей жизни!
– И за вас, лорд Спенсер, – суховато добавил лорд Эндовер. – Чтобы она с вами была счастлива.
– Правильно! – хором сказали леди Данкастер и лорд Чедвик.
Склонившись к отцу, Сара поцеловала его в щеку.
– Спасибо, папа, – прошептала она ему на ухо, благодарная за любую поддержку, которую готовы были оказать ей родители.
– Думаю, пора тебе познакомиться с моим братом, – сказал Спенсер Саре, когда шампанское было выпито и все начали расходиться. – Он не очень общительный, но я знаю, брат хочет встретиться с тобой.
– Ты в этом уверен? – засомневалась Сара. – Насколько я поняла, Ричард не желает, чтобы кто-то видел, как он изуродован.
Видя, что Спенсер поморщился, она пожалела о своих словах.
– Прости, я сказала не подумав.
– Да ладно, – ответил он ей. – Но в будущем я был бы тебе благодарен, если бы ты избегала таких слов в его адрес. Ричард – живое свидетельство того зла, что несет с собой война. Нам даже трудно представить себе это. От одной мысли, что я ездил на прогулки или наслаждался чашкой чая, в то время как его подвергали пыткам, становится дурно, чтобы не сказать больше.
– Ты не должен себя винить за то, что случилось, – сказала Сара, обеспокоенная горячностью его слов.
– Не должен?
Исходящее от Кристофера страдание было настолько сильным, что, казалось, его можно было пощупать рукой.
– Я его старший брат, Сара. Несправедливо, что ему пришлось претерпеть это, что я был в безопасности здесь, вместо того чтобы там защитить его.
– Будучи наследником отца, Спенсер, ты бы поступил безответственно, если бы отправился на войну. У тебя долг перед твоей семьей сохранить наследство отца, которое он передаст тебе, для будущих поколений.
– Ричард говорил мне то же самое, но это все как-то неправильно. Как будто оправдание трусости.
– Нет никакой трусости в том, что ты, видя, как твой младший брат отправляется на войну, не можешь знать, что с ним там может случиться, и в любом случае не имеешь возможности помочь ему. Я не сомневаюсь, что ты думал о нем каждый день, каждый час, что не одну ночь провел без сна, беспокоясь о брате.
