— Ты выдал тайну, Ник. Да еще какую.
— Ты все мне рассказал. Но я ничего не записала. Кроме той кассеты, которую приготовила заранее… чтобы вывести тебя из транса. Теперь, со смертью Димитрия, я одна могу рассказать тебе… что ты знаешь. — Эмили сморщилась. — Ты не хочешь остаться… и послушать?
— Потом поговорим.
— Не будет никакого «потом».
— Будет. — Ник как можно бережнее снял руку Эмили и пристроил ей на колено. У нее совсем не осталось сил. — Я вернусь через несколько минут.
— Хорошо. — Эмили закрыла глаза. — Делай как знаешь.
Ник побежал к вилле, под ногами похрустывал гравий. В два прыжка взвился на крыльцо, рванул входную дверь и влетел в холл.
Снаружи раздался выстрел.
Глава двадцать четвертая
Когда вапоретто, идущий из Лидо, был уже на полпути к Гранд-каналу, Ник заметил полицейский катер, несущийся им навстречу. Он позвонил в Службу спасения из первого попавшегося ему по дороге телефона-автомата и сквозь град вопросов повторял одну и ту же фразу:
— Tre morti[37]. Villa Margerita. Via Cornaro, il Lido.
Больше он ничего не умел да и не хотел говорить. Эмили погибла. Уже ничего не изменить. И не стереть из памяти ее предсмертную улыбку.
— Tre morti. Villa Margerita. Via Cornaro, il Lido.
Ник сглотнул и вцепился в поручень, провожая глазами исчезающий вдали катер. У полиции будет своя версия случившегося. Далекая от правды. Эмили пристрелила Димитрия и Марио, а потом покончила жизнь самоубийством. Голые факты, которые ничего не объясняют. Один Ник знал все «почему» и «за что», хотя предпочел бы никогда о них не слышать. Глаза застилали слезы. Вапоретто шел через пенный след, оставленный катером. Скоро полиция будет на месте преступления. Три трупа на вилле Маргерита станут достоянием гласности.
Эмили сказала, что Бэзил в безопасности. Но для того чтобы поверить ей, Нику необходимо было увидеть брата своими глазами. А до тех пор нельзя позволить себе сорваться, надо гнать из головы яркие картины: Марио в луже крови на белом мраморном полу, мертвая ледяная гримаса Димитрия, ошметки костей и мозга на гравии, там, где висела, наполовину вывалившись из машины, Эмили.
Ник зажмурился и перемотал назад воспоминание о том, что делал перед самой смертью Эмили. Не то и не так, надо было по-другому… Да нет, ерунда — она все равно нашла бы возможность выстрелить в себя. Сказала: «Делай как знаешь», будто смеялась над ним. Ник не смог бы спасти Эмили. Потому что она не хотела, чтобы ее спасли. Зато мог остаться, выслушать ее и узнать наконец, что за тайна сокрыта в его сознании. А он убежал.
Часть его души даже радовалась. В конце концов, какая разница, что это за тайна? Зачем она нужна, если из-за нее столько горя? Не желал он ее знать раньше, не желает и теперь. Последние месяцы начисто выжгли из него всякое любопытство. Единственное, о чем он беспокоится, — это жизнь Бэзила.
К тому времени как вапоретто прибыл к Ка-д’Оро, с момента звонка в полицию прошло больше часа. Наверное, уже началось расследование. Но полицейским понадобится еще несколько часов, чтобы добраться до палаццо Фальчетто, расспросить рабочих и узнать, что вчера к хозяину приходил какой-то англичанин. А может быть, они и не станут никого искать, просто установят личность Эмили и возможный мотив преступления. Ник вне подозрения, хотя в это трудно поверить.
От остановки он побежал уже знакомой дорогой в «Дзампонью», молясь и надеясь, что Бэзил уже ждет его там.
Карлотта приветствовала его из своей клетушки кривой ухмылкой, которую сама, без сомнения, считала приветливой, к неразборчивой скороговоркой — Ник надеялся, что она сообщает ему о возвращении Бэзила.
— Синьор Палеолог, мой брат, он тут?
— C’è qualcuno qui per lei.
— Что?
— Con Luigi.
Последнее слою он понял. Вылетел на улицу и побежал в бар.
— Синьор Палеолог, — заухал Луиджи, — у вас в Венеции родни больше, чем у меня. Вот еще один.
Но объемистая фигура у стойки принадлежала отнюдь не родственнику. А ее обладатель вовсе не обрадовался при виде Ника. Всего лишь мрачное удовлетворение проступило на лице Терри Моусона, когда он повернул голову.
— Терри?!
— Не ожидал?
— Нет. В смысле… что…
— Мне надо с тобой поговорить. — Судя по тону Терри, разговор обещал быть не из приятных.
— Ты не видел Бэзила?
Ник тут же пожалел о своих словах.
— Нет. А должен был? — Терри выпрямился и грозно уставился на Ника. — Я хочу знать, во что ты ввязался?
Луиджи закатил глаза и начал с удвоенным усердием полировать прилавок.
— Можешь для начала рассказать мне, где найти Харриет Элсмор. — Взгляд Терри стал еще жестче. — Ну?
С большим трудом Ник уговорил Терри помолчать до тех пор, пока они не попадут в относительно безопасное место — комнату Бэзила в «Дзампонье». С одной стороны, мысли Ника были заняты поисками брата. С другой — воспоминаниями об Эмили, как горькими, так и нежными. Для Терри почти не оставалось места.
— Тебе что, больше негде было остановиться? — осведомился Терри, отдуваясь после подъема по крутой лестнице.
— Здесь остановился Бэзил.
— А где он теперь?
— Не важно. Зачем ты приехал, Терри?
— А сам как думаешь?
— Понятия не имею.
— Ирен сказала, что ты поехал в Венецию, чтобы отыскать Бэзила. Тип в консульстве повторил мне то же самое. Но я не купился. Ты появился здесь вслед за Харриет Элсмор. Так?
— Нет. Не так.
— «Расскажи Кейт правду»! Ты мне говорил? Замечательная идея, нечего сказать!
— Кейт должна была знать.
— Да? Ну вот сейчас и знает. Я все рассказал. Как ты и советовал. А она теперь обвиняет меня в смерти Тома. Не разговаривает со мной. Не слушает меня. Мы вообще не общаемся! Как отрезало!
— Очень жаль.
— А мне-то как жаль! Я решил, что есть только один путь исправить то, что я натворил — да, согласен, я тоже виноват, — отыскать человека, который довел Тома до самоубийства. Кстати, я нашел Фарнсуорта. Прижал его — мало не показалось. Сперва-то он выпендривался, а вот когда я надавил всерьез…
— Ты что, избил старика?
— Только пригрозил. Ему хватило. Раскололся по полной программе.
— Сомневаюсь. — Ник прекрасно понимал, что Фарнсуорт играл не последнюю роль в эпопее с поиском сокровища. Хотя теперь уже все равно.
