– А что, по-вашему, случилось? – усмехнулась я.
– Что за ребячество! – воскликнула грузная женщина с русским акцентом.
Я сурово посмотрела на ведьму: она моментально заткнулась и попятилась.
– Мы ничего толком не понимаем, – ответила азиатка. – Грань стала гораздо сильнее, чем раньше, но ее магия трансформировалась. В ней появилось нечто чуждое. Грань стала менее нашей.
Она имела в виду, что якоря потеряли контроль над гранью! Мистер Бежевый возмущенно покосился на азиатку, мысленно требуя, чтобы она закрыла рот.
– Это чуждая магия, Мерси, – проворчал он. – Она совсем не родственна нашей. Порой мы сталкиваемся с ее вспышками то здесь, то там, но никогда еще не видели ее в такой концентрации, как прошлой ночью.
Я напружинилась.
– А чему же родственна эта магия?
Я подалась вперед, наклонив голову к плечу. Моя поза выдала мою заинтересованность. Это означало, якоря будут юлить, но ничего мне не скажут. Внезапно я ощутила на себе чей-то странный взгляд. Поежившись, я развернулась к истощенному юнцу, невероятно бледному и светловолосому, почти бесполому – лишь со слабым намеком на мужское начало. Его глаза, белые, лишенные радужки и зрачка, вонзились мне в живот.
– Знаниями делятся после того, как завоевано доверие, – бубнил мистер Бежевый.
Его реплика потонула в гулком жужжании взбудораженных якорей. Бежевый продолжал свой монолог, но я его не слушала. Я максимально сосредоточилась на мыслях колдунов, пока слова «фейри», «младенец» и «исследование» не переплелись между собой, превратившись в общую нить. Паренек определил связь между магией и моим сыном!
– Спасибо тебе за встречу.
Голос Бежевого прорвались сквозь мою панику. Мерцание на краю зала возвестило о том, что парочка якорей убралась восвояси. У меня колотилось сердце. Они провели меня! Пусть они не до конца все поняли, но они уже не сомневаются в том, что грань подключилась к магии фейри, прибегнув к моему Колину в качестве проводника!
– Нет! – крикнула я, захлопывая порталы прежде, чем кто-либо еще растает в воздухе. – Вы не причините вреда моему ребенку! – проговорила я, ощущая, как нарастают мои эмоции. – Вы не станете исследователь моего сына! – Я взлетела с трона Хило и при помощи магии швырнула им в сборище якорей. – Вы не будете использовать моего ребенка.
Мистер Бежевый вскинул руку. Трон вспыхнул ярким пламенем и осыпался дождем пепла.
– Неужели? – ухмыльнулся он. – Ты что, собираешься встать у нас на пути?
Меня затрясло. Страх и ярость объединились, лишая меня рассудка. Что делать? Как оказать им сопротивление? Вдруг они отнимут у меня Колина? Что если они запрут моего малыша в своей колдовской лаборатории и пожертвуют им «ради общего блага»? Мой гнев все возрастал, и я перестала быть собой, бросившись на мистера Бежевого. Я кинулась к нему, как разъяренная львица, которую страх превратил в живое воплощение богини Дурги[17]7. Мной двигало только одно – материнский инстинкт, потребность спасти свое пока еще нерожденное дитя. Самоуверенная улыбка мистера Бежевого поблекла, уголки губ опустились, а лоб прорезали морщины. При моем приближении он попытался отступить назад, но я вскинула руку и молниеносно пронзила его кожу над пупком и под сердцем: я целилась в область солнечного сплетения и попала в цель – в ту точку, где энергия грани соединялась с его собственной силой. Я вырвала из ведьмака это соединение. Он заорал от боли и ужаса. Я продемонстрировала ему шарик света, яркий и пляшущий, а потом затолкала его обратно в плоть ведьмака и закрыла рану.
Мистер Бежевый рухнул на пол.
– Видели? – провозгласила я, пока другие якоря в страхе глазели на меня, – Именно так я вам помешаю. Надеюсь, мы пришли к взаимопониманию?
– Да, – подтвердил мистер Бежевый, покорно кивая.
Якоря уже поддерживали его, не давая упасть.
– Отлично, – произнесла я и распахнула порталы из призрачно-голубого зала Хило. – А теперь убирайтесь отсюда и передайте семействам, чтобы они не приближались – ни ко мне, ни к моему ребенку, ни к моему мужу. И пусть не трогают моих родственников! И хватит вам всем совать нос в Саванну!
Якоря поспешно ретировались и нырнули в царство живых теней. Я улыбнулась: они явно были рады иметь дело с этими юркими противниками, которые оказались для них привычнее, чем моя новообретенная магия. Я в последний раз взглянула на лазоревый мир Хило, а потом обрушила зал. Стены, пол и потолок свернулись в тугой микроскопический сгусток, который тотчас мигнул и исчез, ускользая из моего поля зрения.
41
Настоящее винтажное свадебное платье сороковых годов прошлого века: шелковое, цвета слоновой кости, с закрытой шеей и оголенной спиной. Букет из белых роз и синих ирисов. И то и другое – от Эллен. Айрис одолжила мне колье с подвеской, которое уже больше сотни лет передавалось в семье Тейлоров по женской линии: окруженный бриллиантами изумруд-кабошон, а под ним – второй изумруд в форме капли. А еще Айрис подарила мне новые серьги – тоже с изумрудами и бриллиантами, причем цвет их был на удивление близок к старинным камням подвески. У Мэйзи я украла поцелуй: она продолжала пребывать в своих снах.
Оливер, конечно, взял на себя роль посаженного отца. Кстати, его вклад в церемонию заключался и в том, что он своевременно уговорил мирового судью и местную администрацию разрешить нам сыграть свадьбу в парке Форсайт, где мы с Питером познакомились. Питеру захотелось, чтобы мы поженились у подножия раскидистого дуба, который мы всегда называли «деревом для лазанья», потому что у него были самые широкие и самые надежные ветви. Мое пожелание оказалось кратким: никаких друзей жениха и подружек невесты. Только мы двое перед Ликом Господа. Питер согласился со мной. Поначалу Айрис возмущалась, когда мы объявили, что хотим простое торжество без лишней роскоши: кроме торта и оркестра на открытом воздухе, нам ничего и не потребуется. К счастью, в конце концов Айрис сдалась, зато успела поместить в «Саванна Дейли Ньюз» объявление на целый разворот, приглашая весь распроклятый город.
Мы сняли многокомнатный номер в «Особняке», и вокруг меня хлопотала команда парикмахеров и визажистов, превращавших меня в принцессу из сказки. Я прекрасно понимала, что такой образ я сама воссоздать не смогу никогда, даже если хорошенько поколдую. И я просто расслабилась, наслаждаясь каждой секундой, потому что этот день был особенным – и не только для нас с Питером. Он был особенным для всей семьи. Мои тетки и дядя принимали самое активное участие в подготовке к свадьбе, не забывая даже о мелких деталях – хотя я тоже не оплошала.
– Как тебе не стыдно! – воскликнула я, когда мой «сюрприз» заявился в комнату, облаченный в шифоновое платье цвета синих ипомей[18]8 и в гигантскую лиловую шляпу. Пожалуй, такие поля могли укрыть от палящего солнца половину нашей Саванны.
