Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
Как избирались бы члены совета? Совершенно очевидно, что их выбирали бы не так, как кандидатов от политических партий. Но и никакой высокопоставленный деятель не имел бы возможности их назначить, ибо это дало бы одному человеку чрезмерную власть. Впрочем, формирование Национального совета и местных советов представляется трудным только тому, кто бьется в тисках старой альтернативы: или свободные выборы, или назначение сверху. Если избавиться от этой альтернативы и подключить воображение, то обнаружится, что есть вполне осуществимые методы, хотя и не столь отточенные, как традиционные. Существует целый ряд людей, известных своей честностью и своими достижениями, и группе, скажем, человек в десять не составило бы особого труда договориться насчет имен 40–50 человек, которых следует пригласить, опросив тех, кто сочетает в себе мудрость и рассудительность, кого бы они предпочли. Естественно, что 40 или 50 человек, к которым обратились бы, сами указали бы на тех, кто среди предложенных кандидатур неприемлем для них и кого они могли бы предложить взамен. В результате этой процедуры можно было бы получить Национальный совет, который удовлетворял бы, правда, не всех, но который в основном представлял бы совесть Америки. Способ формирования такого совета небюрократичен, ориентирован на личность, конкретен, и именно поэтому он эффективнее традиционных методов. Тем же путем можно было бы формировать региональные и местные советы, не исключая помощи со стороны Национального совета.
Конечно, советы не удовлетворят такие упомянутые раньше потребности, как потребность индивида в активном труде совместно с другими, в совместных беседах, планах и действиях, потребность делать что-то такое, что по своему значению превосходит ежедневное «делание денег». Чтобы установить менее отчужденные отношения, чем это принято в большинстве случаев по отношению к другим людям, жертвовать чем-то, внедрять в практику повседневной жизни нормы и ценности, быть открытым, «уязвимым» и изобретательным, полагаться на собственные суждения и решения, необходимо создать социальную группу нового типа.
Я предлагаю осуществлять этот вид совместной деятельности и реализации общего интереса на двух уровнях: в больших группах от 100 до 300[123]членов, образующих клубы, и в группах гораздо меньше – около 25 членов, следующих тому же самому принципу, но более напряженно и всепоглощенно.
По возможности клубы следовало бы делать смешанными по возрасту и социальной принадлежности, однако лишь опыт в состоянии показать, до какой степени практические соображения способны затруднить подобное смешение; не исключено, что клубам пришлось бы стать относительно однородными, но этот недостаток можно было бы восполнить, устроив дело так, чтобы клубы с очень различающимся составом участников могли регулярно встречаться вместе для обмена взглядами и личного контакта. Клубам следовало бы иметь постоянное место встреч. Им могло бы стать складское помещение или подвал, которые нетрудно найти даже в беднейших кварталах, или же школа, церковь, любое другое здание, которое можно было бы арендовать на собранные членские взносы. Собрания можно было бы проводить раз в неделю, и они должны стать встречами для обмена информацией, для дискуссий и выработки планов по распространению идей данного движения. Всем членам следовало бы заниматься соответствующей практической работой, такой, как участие в политических кампаниях, организация дискуссионных групп среди соседей и друзей, вовлечение политических лидеров в публичные дебаты, проблемно ориентированное наблюдение за выполнением общественных функций и за общинной собственностью, забота о людях – стариках, детях и попавших в беду, – но не бюрократическими методами, а проявляя к ним участие и поощряя их. (Я располагаю огромным количеством примеров того, как множество людей без специальной подготовки, благодаря своему таланту и мастерству, работают с другими и для других так же хорошо или даже лучше, чем специалисты. В качестве одного из примеров я упомяну программу мэра Джона Линдсея по реабилитации наркоманов в Нью-Йорке. В соответствии с его программой особо одаренные люди – а вовсе не персонал, состоящий из профессионалов, – и упомянутые наркоманы добились значительных успехов в наиболее важном деле – в проведении воспитательно-терапевтических мер.) Группы вели бы собственную культурную жизнь: имеется в виду демонстрация кинофильмов, обсуждение книг и идей, танцы, музыка, изобразительное искусство – и все это активно, а не потребительски.
Особенно важно, чтобы клубы постарались выработать свой собственный стиль, отличный от стиля традиционных политических и культурных клубов. Обсуждения следовало бы вести таким образом, чтобы вопросы прояснялись, а не затуманивались фразеологией и идеологией. В каждом клубе должно быть достаточное количество людей, знающих о наличии языковых ловушек, наблюдающих за тем, чтобы с помощью языка смысл не затемнялся и не идеологизировался, и способных научить других мыслить и рассуждать реалистично. Есть надежда на то, что с помощью такого способа самовыражения вероятность случайного непонимания и сопровождающего его настроя типа «нападение-защита» значительно уменьшится и что люди научатся концентрироваться скорее на значении того, о чем они говорят, нежели на собственном ego, пытаясь отстаивать свое мнение так, как будто это флаг, который приходится защищать. Не исключено, что личные контакты за пределами подобных обсуждений будут развиваться в нечто более серьезное, чем это бывает обычно между группами, а возможно, выльются в то, что принято называть личной дружбой.
Нет нужды говорить о том, что организация подобных клубов должна быть свободна от бюрократических процедур. В каждом из них надо иметь председателя и секретаря и заменять ежегодно этих ответственных лиц другими из числа членов клуба. Видимо, было бы полезно, чтобы раз в полгода или в год представители всех клубов – скажем, по одному от каждого – встречались на региональном и общенациональном уровне, с тем чтобы обменяться опытом и показать остальному населению ценность и плодотворность организации такого типа.
Возможно, они объединятся в свободную информационную организацию, которая помогала бы устанавливать контакт между клубами, отвечала бы на просьбы дать совет или оказать помощь, организовывала бы общие собрания и представляла бы клубы общественности. Но каждому клубу следовало бы сохранить полную автономию и остаться совершенно свободным от вмешательства и контроля сверху. В силу своей автономности клубы отличались бы друг от друга весьма значительно, и каждый человек мог бы выбрать клуб, дух и программа которого в наибольшей степени подходят ему. Что же касается создания подобных клубов, то единственно возможный путь для этого – спонтанное действие. Один или два человека, всерьез заинтересованные в создании клуба, могли бы пригласить еще человек пять – десять, и из этого ядра могла бы образоваться большая группа от 100 до 300 человек.
Стоит поставить вопрос о том, почему клубам не следует быть частью политической партии, вроде, например, Таммани Холла внутри Демократической партии. Это было бы ошибкой главным образом по двум причинам. Первая и наиболее очевидная состоит в том, что ни одна из существующих партий не выражает философию и установку, подобные тем, что лягут в основу деятельности клубов и будут проводиться в них. В обеих партиях (и даже в третьей партии) нашлись бы члены и сочувствующие, кто разделяет цели клубов, хотя они и различались бы по партийной принадлежности. Если бы клубы объединялись по политическим мотивам, это означало бы утрату для них многих людей, либо принадлежащих к другой партии, либо не сочувствующих политическим партиям вообще.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
