— Разве это не очевидно? — удивился Реджи. — Нас тут двое, пройти может один, что из этого вытекает? Дуэль!
— Необязательно. Мы ведь даже не пробовали открыть эту дверь.
— И ты готов пожертвовать собой? — спросил Реджи.
— Одиночество — это еще не смерть, — сказал Джек. — Мне понадобится некоторое время, чтобы разобраться в себе. Если я останусь здесь, времени у меня будет достаточно.
— Ты — самый странный из всех стрелков, которых я когда-либо не убивал, — сказал Реджи. — Но я буду рад, если мне не придется этого делать.
Он подошел к двери и сунул свой револьвер в единственное отверстие. Дверь открылась.
В проеме клубился туман, не позволяющий рассмотреть, что ждет путника за порогом.
Реджи убрал револьвер в кобуру.
— Удачи, — сказал Джек.
— Надеюсь, мы еще когда-нибудь встретимся, — сказал Реджи. — И встреча эта пройдет при гораздо более приятных обстоятельствах.
— Никто не знает своего будущего, — сказал Джек. — Но я буду рад.
— Взаимно, — сказал Реджи. — Не скучай. Я попробую прислать к тебе кого-нибудь при первой возможности.
После того как он перешагнул через порог, дверь растаяла в воздухе и Джек Смит-Вессон остался один.
Для чего бы изначально ни придумывали эту вселенную, она не вращается вокруг одного только револьвера. Возможно, Джек осознал сию простую истину слишком поздно, но лучше уж поздно, чем никогда.
Физическая неспособность сидеть на одном месте, которую Джек считал неотъемлемой частью жизни стрелка, прошла сама по себе. Джек вернулся в теплую палатку и забрался в спальный мешок. Ему было хорошо и не хотелось куда-то идти и к чему-то стремиться. Если Реджи не добился успеха или Горлогориус ошибся в своих расчетах, то конец света можно встретить и на вершине горы. Не самое плохое место. Отсюда открывается прекрасный вид.
Если же в ближайшее время конца света не произойдет, то у Джека есть в запасе способ спуститься отсюда самостоятельно.
Удобно иметь в друзьях волшебника, которого посещают столь полезные предчувствия.
— Добрый день, капитан.
— Здорово, коли не шутишь.
— В порту мне сказали, что вы набираете матросов.
— Набираю.
— Меня не возьмете?
— Я не хочу тебя обидеть, парень, но ты не очень похож на моряка.
— Зато я быстро учусь. Недавно я понял, что меня привлекают бескрайние океанские просторы. И еще мне нравятся морские песни. «Пятнадцать человек на сундук мертвеца! Йо-хо-хо!»
— И бутылка рому. Если я тебя возьму, ты будешь зарабатывать пять золотых в месяц. Это не очень много…
— Я согласен.
— Отлично. Видишь того лысого мужика на корме? Корма — это задняя часть судна. Обычно она куда массивнее, чем передняя.
— Вижу лысого мужика.
— Это боцман. Подойди к нему, скажи, что я тебя нанял, и он объяснит тебе все остальное.
— Отлично. Я могу приступать прямо сейчас?
— Можешь.
— Спасибо.
— Стой, парень… А имя у тебя есть?
— Конечно. Меня зовут Себастьяно Перейра.
— Что… — У Гарри пересохло в горле. — Что это?
— Твоя башня, — сказал Горлогориус. — Эти орки вечно путались у меня под ногами, и я их разогнал. А башню достроил при помощи магии. Тебе нравится?
— Она… Она гораздо выше, чем предусматривалось в проекте.
— Ты же знаешь, я на мелочи не размениваюсь, — сказал Горлогориус. — Кстати, я внутри все обставил в соответствии со своими вкусами. Если не понравится — переделаешь.
— Спасибо, — сказал Гарри. — Даже не знаю, как вас благодарить…
— Потом поблагодаришь, — сказал Горлогориус. — Сейчас мне некогда — у нас еще одно небольшое дельце намечается. Надо окончательно спасти вселенную от Большого Бо, знаешь ли.
— Конечно, — сказал Гарри. Он просто не находил слов, чтобы выразить свою благодарность за то, что в последнем акте посвященной спасению вселенной пьесы Горлогориус решил его не задействовать. Гарри был сыт приключениями по горло, а ему еще предстояло искать Джека, затерянного среди горных вершин. — Э… удачи вам, Горлогориус.
— Спасибо, — сказал могущественный маг и открыл портал, с другой стороны которого его ждал Мэнни с десятком коллег из гильдии, добытыми артефактами и основой заклинания «алко зельцер». — Да снизойдет на тебя мудрость, Гарри.
— И да пребудет она с вами, Горлогориус.
— Она пребудет, не сомневайся, — сказал Горлогориус, привыкший оставлять за собой последнее слово.
Могущественный волшебник шагнул в портал, и Гарри остался наедине со своей новой башней. Впервые за долгое время он почувствовал себя хозяином положения. Его никто не пытался сожрать, заколоть или заклясть.
Войдя в новое жилища, Гарри поднялся по шикарной винтовой лестнице и вошел в свою библиотеку. Горлогориус не только постарался над декором — он еще и раздобыл огромное количество редких книг, о которых Гарри раньше мог только мечтать.
Выбрав тяжелый том, содержащий все известные на данный момент поисковые заклинания, Гарри уселся в удобное кожаное кресло, налил себе вина из стоявшей на столе бутылки, полюбовался тонким хрусталем фужера, немного посмаковал букет, а потом сделал первый глоток.
Жизнь налаживалась.
— Не поминайте лихом, — сказал Бозел, расправляя крылья. — Конечно, я уверен, что волшебники все равно не простят мне моего участия в последних событиях, да и Мерлин наверняка возжаждет отомстить, но это ведь не ваше дело, правда? Я пошел.
— Постой, — сказал Муромец. — Я знаю, где ты будешь в безопасности.
— Где?
— У нас, — сказал Муромец. — В Триодиннадцатом царстве.
— У вас там любят драконов? В это трудно поверить.
— Зато у нас принято снисходительно относиться к увечным и инвалидам, — сказал Муромец.
— Это кто увечный?! — взъярился Бозел.
— Успокойся. Наши местные драконы имеют по три головы, и на их фоне ты будешь смотреться…
— Неполноценным, — подсказал Бозел.
— Неопасным, — не согласился с ним Муромец. — Зато ты можешь быть уверен, что парни Мерлина до тебя не доберутся. Кто к нам с мечом придет, тому мы его в брюхо и запузырим.
— Можно попробовать, — согласился Бозел. — Все лучше, чем к рыцарю на копье. Они, гады, любят нашими черепами стены украшать. Спортивные трофеи, говорят.
— Только запомни несколько правил, — сказал Муромец. — Пропитание мы тебе обеспечим, а потому крестьянскую скотину не трогай. Девиц красных не похищай, у нас на этот счет свои специалисты имеются. И огнем на публике старайся поменьше дышать. Не любят у нас факиров всяких.
