Она на мгновение затихла, борясь одновременно со слезами, гневом и чувством облегчения.
– Почему?
– Похоже, сейчас он занимается расследованием дел твоего обожаемого дядюшки. Он собрал множество доказательств, но ему по-прежнему требуются свидетели, которые согласятся выступить на суде. Твой дядя настолько всех запугал, что вряд ли кто-то осмелится заговорить. А Браттон сейчас пытается отыскать нашу долину и моих товарищей, правда, уже совсем по другим причинам, чем были у Джона Митчелла.
– Понятно, – еле слышно произнесла Хлоя, чувствуя, что начинает немного приходить в себя.
– Ну что, успокоилась? – участливо спросил Кейл, заглядывая ей в глаза.
– Да.
По-прежнему не сводя с нее глаз, он осторожно поставил ее на ноги. Хлоя опустилась на скамейку и принялась разглядывать собственные руки.
– Почему он мне ничего не сказал?
– Порой люди бывают слишком недоверчивы, – ответил стоявший в другом конце комнаты Браттон. – Надо же было как-то убедить их в том, что мне доверять все-таки можно.
– Но вы же позволили повесить Кейла! – воскликнула Хлоя.
Браттон усмехнулся и пожал плечами:
– Что еще мне оставалось? Поскольку вам не удалось убедить людей в своей правоте и заставить их прийти, мне пришлось устроить так, чтобы все поверили, что Кейл мертв. Это была моя последняя надежда получить самую убедительную улику против Митчелла. – Немного помолчав, рейнджер продолжил: – Вы пригнали скот, и это стало убедительным доказательством и помогло мне незаметно спасти Кейла. Так что спасибо вам.
– Не стоит благодарности, – обиженно надула губки Хлоя. – Теперь у вас хватает доказательств?
– У меня они будут.
– Могли бы и мне сказать, – укоризненно произнесла девушка. – Я бы никому и словом не обмолвилась.
– Слишком велик был риск, – признался Браттон.
– Он даже мне ничего не сказал, – вмешался в разговор Кейл. В его голосе тоже слышалась укоризна. – Когда я полетел в люк, то подумал – все, пора навсегда распроститься с жизнью.
– И ты даже не вспомнил обо мне? – полюбопытствовала Хлоя.
– Напрашиваешься на комплимент?
– Нет, просто хочу услышать правду.
Насмешливые огоньки в глазах Кейла погасли, и он снова опустился перед ней на колени.
– Я помнил о тебе до самой последней секунды, принцесса! Только твой светлый лик я и хотел унести с собой в могилу!
Хлоя поспешно отвела глаза в сторону. Неужели он действительно ее любит? Она даже не догадывалась. Ей ужасно хотелось услышать ответ на этот вопрос, но она не осмеливалась спросить. Неуверенность и неопределенность лишили ее последних сил. И в эти минуты будущее тревожило ее, как никогда прежде.
– Хлоя!
Она снова заглянула ему в лицо. В нем оставались прежними чертовски соблазнительные губы, чуть растянутые в улыбке, лукавый прищур серебристых глаз из-под длинных черных ресниц и пристальный взгляд, проникающий в глубину ее души. Но вместе с тем Кейл стал не похож на себя прежнего. На его шее виднелись багровые следы, оставленные петлей, в дымчатых глазах читалось какое-то новое выражение. Неужели он действительно без последствий преодолел тот миг, когда навсегда простился с жизнью?
– Ты вовсе не обязан благодарить меня, – сказала она и мгновенно заметила, что он никак не ожидал от нее таких слов.
– Благодарить? Тебя? Мне кажется, ты что-то путаешь, и я должен быть признателен Браттону за спасение.
– Ничего я не путаю! – отрезала Хлоя.
До ее слуха донеслось, как Чейн Лоутон что-то сказал рейнджеру. Оба встали и вышли из комнаты, закрыв за собой дверь.
Кейл и Хлоя остались одни в помещении, где присутствовал едва уловимый неприятный запах.
– Посмотри на меня, Хлоя! – первым нарушил тишину Кейл.
Их взгляды встретились. Хлое показалось, что на какой-то короткий миг ее сердце замерло, а потом вновь бешено застучало. В глазах Кейла она прочитала нежность и теплоту, и девушка ощутила истому.
Совершенно неожиданно для самой себя она уткнула лицо в его широкую грудь и разразилась рыданиями. Она почувствовала себя глупой девчонкой, всеми обиженной. Кейл принялся ее успокаивать. Гладил Хлою по голове, бормоча нежные слова, баюкал словно младенца.
– Не плачь, любимая, – шептал он ей на ухо, осыпая поцелуями ее лицо. – У меня разрывается сердце, когда я вижу, что ты плачешь!
– Я тоже люблю тебя! – призналась сквозь слезы Хлоя. – Я полюбила тебя с того самого дня, когда впервые увидела. Не знаю, что со мной происходит, но я больше здесь не выдержу! Не могу оставаться, хочу убежать. Я в полном смятении, хочу вернуться домой... Но у меня нет дома, в который я могла бы вернуться... – Она всхлипнула, и Кейл еще крепче прижал ее к груди.
– Нет, есть. У тебя есть дом! – ответил Кейл. – Ты можешь вернуться в мой дом. Он, конечно, не шикарен, но...
– Его больше нет, Кейл! Он сгорел. От него осталось лишь пепелище!
– Сгорел?!
– Да. В нем случился пожар. Я потом расскажу тебе подробнее. В огне погибли все твои документы. И арбалет тоже сгорел. Мне очень жаль.
Кейл задумчиво поскреб подбородок.
– Что поделаешь... Однако ты жива, а это самое главное!
Хлоя вздохнула. Склонив голову Кейлу на грудь, она нежно прикоснулась к его щеке.
– Куда же ты теперь пойдешь?
– Не знаю, – пожал он плечами. – А куда ты хочешь?
Снаружи снова донесся шум: мычание скота, крики людей, грохот колес по мостовой. Издалека доносился смех. Хлоя, поначалу прослушав его слова, виновато переспросила:
– Ты что-то сказал?
– Думаю, все предельно просто. Только не спорь со мной. Может, я и скажу что-то не так, но ты меня извини – слишком устал. Я, наверное, не смогу сейчас тебя ни в чем убедить. Но теперь я тебя никуда не отпущу, постараюсь, чтобы ты всегда была рядом, если только мне не понадобится отъехать по какому-нибудь делу. Ты, надеюсь, не против?
– Я вовсе не собираюсь спорить с тобой, – торопливо заверила Хлоя.
Кейл слегка нахмурился:
– Что-то не верится.
– Нет, в самом деле не буду. Скажи мне кое-что, и я обещаю тебе не перечить.
– Что же ты хочешь от меня услышать?
Хлоя собралась с мужеством и выпалила единым духом:
– Ты любишь меня?
– Разве я уже не сказал тебе об этом, черт побери?
– Пока нет.
– О, черт! – воскликнул Кейл, затем пригладил волосы и снова взглянул на нее. – Я люблю тебя! Я полюбил тебя с той минуты, когда ты попыталась выстрелить в меня из того крошечного пистолетика! Потом я понял это – окончательно понял, – когда ты выпустила в меня стрелу из арбалета!
