Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 87
– Не звонить же мне самому рейхсфюреру или Мюллеру, или Кальтенбруннеру! – перебрал он известные фамилии. – Так что, Ганс, я даже не знаю, что тебе сказать, – и он залпом осушил очередную дозу спиртного.
– А вообще все дрянь, дерьмо, Ганс, – поморщился он. – Если мы с тобой за этот короткий период не сумеем сколотить для себя состояние, будет очень обидно, дружище. Наша победа в этой войне с каждым днем становится все более и более сомнительной… Хотя кто знает… фюрер кое-что готовит для реванша на Восточном фронте.
– Вся наша война – реванш, – произнес Андрей.
– Не-е-ет, не скажи… К нам из Берлина прибыл инспектор и из его беседы со штандартенфюрером я кое-что уловил… – И Краузе стал болтать о предстоящем наступлении фашистских войск.
Затем замолчал, налил себе опять шнапса и сказал:
– Ну его к черту все!
– Вот именно, – вставил Паркета. – Лучше подумаем, как нам передислоцироваться в Киев и добраться к сокровищам.
– Вот за это я и люблю тебя, Ганс. Ты деловой человек. Но знаешь, из разговора штандартенфюрера с тем же инспектором из Берлина я узнал, что есть картины, стоимость которых намного превосходит все то, что ты взял у Кранбюлера и мы с тобой у Плоцке.
– Согласен, – кивнул Паркета.
А на следующий день Краузе неожиданно примчался сам к Андрею и возбужденно сообщил, что он имел беседу со своим коллегой, направляющимся со специальным поручением в рейх. И тот поведал ему тайну государственной полевой полиции, где он служит. А заключается она в том, что командующий 1-й танковой армией генерал Эбергард Маккензен и начальник пропаганды этой же армии Миллер при отступлении из Пятигорска прихватили ценнейшую коллекцию картин Ростовского музея изобразительных искусств, эвакуированного в свое время на Северный Кавказ. Среди этих картин есть такие шедевры…
Гельмут Краузе развернул листок и стал читать своему «другу Гансу». Андрей слушал и покачивал головой, запоминая фамилии великих художников: Рибейра, Рубенса, Мурильо, Иорданеса, Верещагина, Коровина, Крамского, Поленова, Репина, Лагорио, Айвазовского, Шишкина…
– Так вот, Ганс, – подвел черту Краузе, – не мешало бы нам добраться до этого коллекционного клада Эбергарда Маккензена и его пропагандиста Миллера.
– Ну… – развел руками Паркета. – Командующий 1-й танковой армией и этот Миллер… к ним добраться будет сложно, Гельмут. Да и потом, где эта коллекция? С ним, или он уже отправил ее в фа– терлянд?
– Нет-нет, – начал убеждать Андрея Краузе. – Макс-Ульрих, мой коллега, утверждает, что самые ценные картины генерал возит с собой в виде рулона, без рам, и прячет этот рулон в одном из чемоданов.
– А где сейчас находится этот самый Маккензен? – уточнил Андрей.
Но Краузе в свою очередь развел руками и сказал, что не знает.
– Но я обязательно выясню, – заявил гестаповец.
Занятия подходили к концу. Группа готовилась к отбытию в Киев. Машина была почти отремонтирована, и сверкала на солнце хромированным никелем и черным лаком.
Перед Паркетой стоял вопрос, куда определить лейтенанта Корна, который по документам значился теперь как штурмфюрер СС Юлиус Вайс. Он выбыл уже из официальных списков отправляющихся на фронт, как арестованный гестапо. Определить его на прежнее место службы в штаб тыла «Восток» также не представлялось, возможным, поскольку он был скомпрометирован в глазах руководства этого штаба и все знали, что он то ли отправлен на восточный фронт, то ли арестован гестапо. Поэтому, посоветовавшись с Краузе, Андрей решил взять Вильгельма Корна с собой.
Был конец июня, когда инструктор Кепплер объявил своим ученикам об окончании учебы. На прощание Готфрид Кепплер сказал Андрею о письме, которое якобы бригадефюрер СС Франц Ауге отправил командующему войсками СС обергруппенфюреру Юнтеру. В письме находилось также фото Андрея Паркеты в форме гауптштурмфюрера СД. Текст письма был следующим:
«Дорогой Макс!
Посылаю тебе фотографию своего единственного брата, чтобы ты его сразу признал и принял как своего ближайшего и верного партайгеноссе, способного служить тебе верой и правдой, быть твоим верным помощником. Твой Франц, бригадефюрер СС».
Паркета понял, что все это делается с целью придать больше уверенности при посещении столь высокопоставленного лица фашистской элиты. И неожиданно для себя Андрей спросил Кепплера, как он думает, не взять ли ему с собой в Киев своего «дружка» Гельмута Краузе?
Готфрид подумал, затем сказал:
– Поскольку он в тесном с тобой контакте, это. было бы неплохо для своего рода прикрытия как в поездке, так и там, в Киеве. Попытайся ему предложить этот вариант…
Инструктор Готфрид Кепплер попрощался со всеми, пожелав всем благополучия, сел на ожидавший его у ворот «цундап» с летчиком люфтваффе и укатил в направлении, одному ему известном.
Андрей, Павел и Ольга некоторое время молча смотрели вслед человеку, который за короткое время стал им близким и дорогим, вооружил их очень важными знаниями, наставлениями и советами.
9
В этот же вечер Паркета встретился с Краузе и сообщил ему с удрученным видом, что сокровища, за которыми он собирался ехать в Киев, неожиданно уплыли в рейх.
Краузе по-бычьи уставился на своего «друга», не зная, что сказать. Затем, выпив порцию шнапса, грохнул кулаком по столу и рявкнул:
– Свиньи! Скоты!
Андрей спокойно спросил:
– Кто?
– Те, кто увез в рейх наши ценности, – грохнул опять по столу кулаком гестаповец. – А может, ты, Ганс… – посмотрел он на Андрея с подозрением.
Но тот, как бы не слыша последних слов Краузе, усмехнулся и произнес:
– Но нет худа без добра, дружище. Вместе с этими неприятными вестями я получил и радостные, Гельмут!.. – и он рассмеялся.
Краузе непонимающе уставился на Паркету, ожидая объяснения.
– Генерал Эбергард Маккензен с Миллером находятся в Киеве и заветный рулон картин, о которых ты говорил, действительно у него в одном из чемоданов! – Андрей встал и удовлетворенно пристукнул ногой по полу.
– Ганс! – пьяно выдохнул Краузе. – Так теперь за ними, в Киев, Ганс?.. – в глазах его по-прежнему сквозило недоверие, не планирует ли его «дружище» прибрать все к своим рукам.
Но Паркета, не отвечая на вопрос, в свою очередь спросил:
– Не можешь ли ты взять отпуск и вместе со мной принять участие в операции, которую я назвал: «Шедевры»? А, Гельмут?
Краузе широко раскрыл глаза, потом хряпнул рукой по столу так, что стопки опрокинулись, и заорал:
– Идея! Великолепная идея, Ганс! Мы вдвоем отлично провернем это дельце! Я оформлю отпуск в рейх через Киев! Кстати, в Киеве у меня есть друзья…
– Ну и прекрасно! Тем более прекрасно, Гельмут! – поставил на место опрокинутые стопки «Ганс».
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 87
