48
После того как Эмма с матерью покинули церковь, мне ярче всего запомнилось, как спокойно все держались. Не случилось ни одной истерики, никто не упал в обморок и даже не повысил голоса. Для случайного свидетеля вполне простительно было не догадаться, как много жизней вдруг было искалечено, а может быть, и разбито. Как это по-британски — присутствие духа и все такое: никто не хотел признавать, что его личная жизнь разлетелась вдребезги за какой-то час. Моя уж наверняка.
Я стоял в безмолвном оцепенении, пока актеры разыгрывали свои роли. Смоленый Джек сделал ровно то, что полагал собственным долгом, хотя его бледность и глубокие морщины выдавали обратное. Он мог воспользоваться легким выходом из положения и попросту отклонить наше приглашение, но кавалеры креста Виктории так просто не отступают.
Элизабет Баррингтон оказалась выкована из такого металла, который, будучи подвергнутым испытанию, продемонстрировал сугубо мужские качества: истинная Порция, пошедшая замуж не за Брута, как это ни грустно.
Пока я озирался в ризнице, ожидая возвращения священника, сильнее всех прочих мне было жаль сэра Уолтера, который привел свою внучку к алтарю, но не обрел нового внука, а, наоборот, потерял сына, слепленного, как много лет назад предупреждал меня Смоленый Джек, «из другого теста».
Моя дорогая матушка побоялась ответить, когда я попытался обнять ее и уверить, что по-прежнему ее люблю. Она явно считала, что винить в случившемся нужно только ее.
А Джайлз, он стал мужчиной, когда его отец выполз из ризницы, чтобы забиться под какой-нибудь осклизлый камень, переложив ответственность за свои действия на других. Со временем многие из присутствующих поймут, что события этого дня оказались для Джайлза не менее сокрушительными, чем для Эммы.
И наконец, лорд Харви. Он подал нам всем пример поведения в критической ситуации. Как только священник вернулся и объяснил нам правовые последствия кровного родства, мы предоставили лорду Харви обратиться к гостям от имени обеих семей.
— Я прошу Гарри встать справа от меня, — решил он, — ибо хочу, чтобы ни у кого из присутствующих не осталось сомнений в его полной невиновности, как ясно дала понять моя дочь Элизабет.
— Миссис Клифтон, — продолжил он, повернувшись к моей матери, — надеюсь, вы соблаговолите встать слева от меня. Ваше бесстрашие перед лицом невзгод послужило примером нам всем — и одному из нас в особенности. Надеюсь, что капитан Таррант встанет рядом с Гарри: лишь глупец винит вестника. Джайлз займет место возле него. Сэр Уолтер, вам лучше встать рядом с миссис Клифтон, а остальные родственники расположатся позади нас. Позвольте мне прояснить для всех, — добавил он, — что в этом прискорбном деле у меня есть единственная цель, а именно позаботиться, чтобы все, кто собрался сегодня в этой церкви, были уверены в нашем общем решении и никто и никогда не упрекнул наше семейство в расколе.
Не сказав больше ни слова, он вывел свой маленький отряд из ризницы.
Когда поглощенные беседой гости увидели, как мы гуськом заходим в церковь, лорду Харви не пришлось призывать их к тишине. Каждый из нас занял назначенное место на ступенях алтаря, как будто мы собирались позировать для семейной фотографии, которая позднее окажется в свадебном альбоме.
— Друзья, позвольте, я выскажусь прямо, — начал лорд Харви. — Меня попросили поставить вас в известность от имени двух семейств, что свадьба моей внучки, Эммы Баррингтон, и мистера Гарри Клифтона не состоится, к несчастью, ни сегодня, ни в какой другой день.
В этих последних четырех словах прозвучала некая окончательность — ужасная, если ты, единственный из присутствующих, в надежде еще цепляешься за соломинку.
— Я должен извиниться перед вами, — продолжал он, — на случай, если вам были причинены неудобства, поскольку это, безусловно, не входило в наши намерения. В завершение позвольте поблагодарить вас за приезд и пожелать благополучной дороги домой.
Я не был уверен в дальнейшем, но один или двое гостей поднялись с мест и начали медленно пробираться к выходу; в считаные мгновения тонкая струйка разрослась в ровный поток, пока наконец внутри не остались лишь те, кто стоял на алтарных ступенях.
Лорд Харви поблагодарил священника и сердечно пожал руку мне, прежде чем увлечь жену прочь из церкви.
Мама повернулась ко мне и попыталась заговорить, но чувства обуревали ее. На выручку пришел Смоленый Джек, который мягко подхватил ее под руку и повел, а сэр Уолтер взял под крыло Грэйс и Джессику. День выдался не из тех, которые матери и подружки невесты захотят вспоминать всю оставшуюся жизнь.
Мы с Джайлзом уходили последними. Он вошел в церковь моим шафером, а теперь покидал ее, гадая, не приходится ли мне сводным братом. Некоторые люди остаются с тобой в самые черные дни, тогда как другие отворачиваются, но лишь немногие избранные сближаются с тобой, чтобы сдружиться еще теснее.
Попрощавшись с преподобным Стайлером, которому, похоже, никак не удавалось подобрать слова, чтобы выразить сожаления о случившемся, мы с Джайлзом устало поплелись по мощенному булыжником двору обратно в колледж. Мы не обменялись ни словом, поднимаясь по деревянной лестнице ко мне в комнату, да и потом, когда погрузились в старые кожаные кресла и молча предавались воспоминаниям.
Мы сидели вдвоем, а день медленно превращался в ночь. В отрывочных фразах, которыми мы перебрасывались, не было ни смысла, ни логики. Когда упали первые длинные тени, эти предвестники темноты, которые так часто развязывают язык, Джайлз задал вопрос, о котором я не задумывался долгие годы.
— Помнишь, как вы с Дикинсом впервые побывали в особняке?
— Как я могу забыть? Это был твой двенадцатый день рождения, а твой отец отказался пожать мне руку.
— Ты когда-нибудь спрашивал себя почему?
— Думаю, сегодня мы выяснили причину, — заметил я, постаравшись, чтобы мой голос не прозвучал слишком уж безразлично.
— Вовсе нет, — тихо поправил Джайлз. — Сегодня мы выяснили, что Эмма, возможно, приходится тебе сводной сестрой. Теперь я понимаю, почему отец хранил в тайне связь с твоей матерью: намного больше его беспокоило, что о его отцовстве узнаешь ты.
— Я не понимаю, в чем разница, — признался я, уставившись на него.
— Вспомни единственный вопрос, который он задал тебе в тот раз.
— Он спросил, когда у меня день рождения.
— Верно, и когда он выяснил, что ты на несколько недель старше меня, то вышел из комнаты, не сказав больше ни слова. И позже, когда нам пришла пора возвращаться в школу, он даже не вышел из кабинета попрощаться, хотя это был мой день рождения. И вплоть до сегодняшнего дня я не понимал смысла его действий.
