Между ливнями коротко прогуливаюсь по Кэмпбелтауну, впитываю его приятный морской воздух и восхищаюсь роскошью домов в викторианском стиле, наверняка построенных или, по крайней мере, спроектированных на пике коммерческого успеха городка.
Затем, бегло и без должного внимания осмотрев узкие горные долины полуострова, направляюсь на север к деревне Клóнейг (Claonaig) на восточной стороне долины, вдоль берега реки Клайд (Clyde), чтобы сесть на паром до Лохрáнзы (Lochranza), расположенной на острове Арран (Arran), и посетить самую молодую, по крайней мере на сегодняшний день, вискикурню Шотландии.
Сразу видно, что дистиллерия на Арране, открытая в 1995 году, совсем новенькая. С трех сторон окруженная крутыми склонами, она стоит на окраине деревеньки, примерно в километре от руин замка Лохранза. Производственный комплекс включает в себя два заводских здания и зажатый между ними небольшой склад. Оба главных здания украшены чисто декоративными пагодами, которые, на мой взгляд, могут вызвать недовольство только у чересчур нервных консерваторов; обычно пагода – это стилизованный символ, который объявляет, что здесь расположена вискикурня, точно так же, как столбик в красно-белую полоску указывает на местоположение парикмахерской.
В первом здании находятся офис, инфоцентр с обычным интерьером – обшитые светлым деревом стойки, магазин, уголок с растениями, похожими на разросшийся ячмень, и впечатляющий своими размерами комнатный водопад, призванный создать иллюзию, что перед зрителем находится склон холма. Наверху – кафе-ресторан, с оригинально составленным, далеко не среднестатистическим меню (хотя уже поздно, я заказываю очень соблазнительный ужин – сосиски из оленины и кровяную колбасу, впрочем, для посетителей с обычными запросами здесь тоже готовят отменно). По-видимому, единственный недостаток кафе-ресторана – это спинки стульев, которые опасно прогибаются, стоит только на них откинуться, от чего создается впечатление, что ты вот-вот рухнешь навзничь. В другом здании находится все оборудование, необходимое для производства виски.
Посетителей сейчас мало, поэтому в производственном помещении, приятно отличающемся от других дистиллерий, разрешено фотографировать. Отличается оно в первую очередь продуманной планировкой: на одной огромной площади умещаются резервуары для приготовления и брожения сусла, дистилляторы, конденсаторы и вспомогательные аппараты. На следующем этаже посетители ступают по решетчатому металлическому полу, устланному ковриками, видимо, для большего комфорта при обходе помещения. Здесь повсюду окна, пропускающие много света, а на полу расставлены кадки с комнатными растениями, что для цеха дистиллерии весьма необычно (в солнечную погоду растениям наверняка слишком жарко, да еще здесь работают перегонные аппараты, зато листва получает большой объем углекислого газа, который вырабатывается в бродильных чанах. Как бы то ни было, растения, судя по виду, на жизнь не жалуются).
Основания чанов для сбора «среднего» и «слабого вина» украшают изящные поручни в форме стеблей ячменя. У перегонного куба для браги трубка тоньше, чем у спиртового перегонного куба, а восходящие рукава почти плоские. Наш экскурсовод рассказывает, что от остроты угла локтя у восходящих рукавов во многом зависит крепость алкоголя: так, при изгибе под острым углом производится более крепкий алкоголь, что для меня открытие. Интересно заметить, что внешний вид спиртового сейфа, по всей вероятности, с годами не менялся, поскольку он выглядит так, будто был создан не в 1995-м, а лет на двести раньше.
Заготовка ячменя за пределами завода проводится в самом Арране, и не с первой стадии, поскольку в качестве сырья на вискикурню поступает не просто готовый солод, а уже измельченный и перемолотый. Торф для обработки солода не используется, поскольку местная вода – кстати, это стало основной причиной для постройки вискикурни именно в этом месте, – как считается, сама по себе содержит достаточно торфа. Выдерживать виски приходится в основном не на острове, поскольку все, чего смогла добиться дистиллерия, – это разрешение на строительство того самого относительно небольшого склада за главными зданиями.
Я покупаю бутылку нефильтрованного виски крепостью в 46 градусов. Здесь, как и в магазине «Кейденхед» в Кэмпбелтауне, можно наполнить собственную бутылку виски прямо из бочки, поставленной в магазине; на глазах у покупателя его бутылку закупорят и наклеят этикетку, и это отличный ход для розничной торговли (сам Томми Дьюар был бы доволен).
На бутылке выдержка не указана, но, раз я покупаю ее в 2003-м, а дистиллерия основана в 1995-м, этому виски не больше восьми лет. Напиток обладает свежим яблочным, выраженно сладким вкусом с древесными и торфяными оттенками. Определенно освежает. Интересно, что выявится с возрастом?
Солидный пароход «Каледонские острова» («Caledonian Isles»), принадлежащий компании CalMac (на борту – ресторан, меню обычное; состоявший из единственного багета поздний ланч был давно; ужин не предусмотрен; остальное додумайте сами), высаживает меня в Ардрóссане (Ardrossan), и я направляюсь к дому. Сюда я добрался так быстро, что ехать в Инверклáйд (Inverclyde) бессмысленно: картежники соберутся еще не скоро, а до той поры мне просто негде будет приткнуться; к тому же после раннего подъема меня разбирает зевота, а если на ночь глядя придется опять садиться за руль, это будет просто опасно. Тем более что завтра опять рано вставать, потому как мы летим на Оркнейские острова.
Прослушав шесть приготовленных дисков, переключаюсь с одного радиоканала на другой: натыкаюсь на трескотню какого-то правительственного аппаратчика про то, что победа над наркоторговцами уже близка, ибо в последнее время правоохранительные органы перехватывают все больше партий опасного зелья. Обалдеть!
Незаконность: мысленный эксперимент
Вообразим такую ситуацию.
Пацан, скажем, лет десяти нашел на улице десятку. Или стащил у матери из кошелька. Неважно. Заходит он в бар, где можно купить спиртное на вынос, привстает на цыпочки, выкладывает на стойку свою десятифунтовую банкноту и пискляво требует: «Бутылку водки, мистер!» И что же? Девять из десяти? Девятнадцать из двадцати? Девяносто девять из ста? (Нужное подчеркнуть исходя из собственного цинизма или житейского опыта.) Каков бы ни был конкретный процент, бармен скорее шуганет мальчишку, чем обслужит. И с таким же успехом – многие согласятся – пацан может затребовать пачку сигарет.
Тогда малец выходит на улицу, находит наркодилера и говорит: «Мне, пожалуйста, герыча на десятку».
И снова тот же вопрос: девять из десяти, девятнадцать из двадцати или девяносто девять из ста? Только теперь пропорция будет обратной: иными словами, только один дилер из десяти, один из двадцати или один из ста шуганет мальчишку, отказавшись продать ему товар.
Итак, каким же образом нам защитить детей, взять под контроль оборот веществ, разрушающих сознание, и свести к минимуму их вред для общества (учитывая, что спрос, бесспорно, никуда не денется)? Не будем забывать, что в баре, торгующем на вынос, продается алкоголь гарантированного качества, без малейших признаков фальсификации – в противном случае штраф будет таким, что владелец за всю жизнь не расплатится. Не будем забывать, что доза наркоты может оказаться разбодяженной, смешанной неизвестно с чем и фальсифицированной до такой степени, какую только допускает нечистая совесть барыги – никто же не станет писать жалобы своему депутату парламента или в Британское агентство по пищевым стандартам. Не будем забывать, что в одной только Британии от курения ежегодно умирает сто десять тысяч человек, а от алкоголя – немногим более сорока тысяч.
