Кроме того, ритуал подразумевает общий символизм и фокусирует внимание, когда совместно над ним трудятся два человека и более. Если бы обряды не обладали такими унифицирующими свойствами, то координировать энергии и ментальные действия множества участников было бы практически невозможно.
Таким образом, рассмотрев природу ритуала, мы можем сделать вывод, что большинство нецерковных обрядов, которые применяются Дерини, можно разделить на три общих категории. Защитные ритуалы включают в себя установку барьеров, а также действия, предназначенные для концентрации силы в целях охраны. Зачастую такой обряд очень точен в своих действиях и выполняется почти механически. Такова, например, процедура активации кубиков защиты. Сам по себе этот процесс является сокращенным обрядом, основанным на гораздо более сложном управлении психической энергией, которая в свое время была использована для зарядки нового набора кубиков, когда из обычных странных четырех игральных костей без точек они были превращены в магический объект. В эту же категорию попадает и защита круга, хотя проведение данного обряда сильно варьируется в зависимости от вкусов и опыта действующих лиц.
Собственно говоря, защитная магия не подразумевает особых ритуалов. Иногда ее действие может быть очень простым, как в том случае, когда Морган накапливает энергию в медальоне Святого Камбера, который он отдает Дерри (хотя Морган, вероятно, уже провел над этим медальоном определенную работу, поскольку сам долгое время носил его), или в том случае, когда Тирцель устанавливает в памяти Конала защитные преграды, чтобы посторонние не могли прочитать его мысли.
Ритуалы посвящения или инициации как правило являются гораздо более формальными и всегда предполагают переход кандидата на более высокий уровень сознания. К примеру инициирующих обрядов можно отнести передачу могущества Халдейнов, а также принятие новых членов в Совет Камбера. В этой связи христианское посвящение в сан также является своего рода эзотерической инициацией. Когда же в нее добавляются деринийские элементы, это лишь усиливает значение обряда. Христианская инициация, именуемая чаще всего крещением, является другим примером такого обряда. Когда же она сочетается с призванием Целителя как в рассказе «Песнь Целителя», это придает ритуалу дополнительный мистический характер. Вообще, как мы видим, многие обряды, относившиеся к Целителям, в том числе их освящение и рукоположение, являлись инициирующими ритуалами.
К третьей категории деринийских обрядов можно отнести те техники, которые следует называть созерцательными или медитативными. Зачастую для Дерини подобные обряды ассоциировались с религиозной практикой, такой как поклонение у алтаря, хотя их содержание и направленность не всегда являются исключительно христианскими. Так, например, Дерини часто используют кристалл ширала, концентрирующий внимание при медитации. Это та же самая техника, что используется во время молитвы с помощью христианских четок (в земной истории, насколько нам известно, четки получили широкое распространение только с середины XV века. То же самое можно сказать и об истории Гвиннеда, однако сама идея использования камушков или бусин для отсчета молитв является очень древней и появляется во многих культурах. В восточной церкви молящиеся нередко использовали четки, сделанные из веревки с завязанными на ней узлами. Вероятно, по духу это сродни древней деринийской магии, использовавшей различные плетения. А если Дерини все же использовали четки, то можно представить себе, насколько усилилось бы их воздействие, когда бусины заменили бы кристаллы ширала).
В общем и в целом Дерини гораздо более чувствительны, чем люди, к эзотерическим измерениям религиозной практики. Впрочем, не стоит забывать, что эти измерения значительно доступнее для Дерини, чем для людей, и в этом, как мы уже имели возможность предположить, заключалась причина враждебности официальной Церкви по отношению к Дерини, поскольку ее высшие иерархи одновременно страшатся и завидуют тому, чего они не понимают, но чем желали бы обладать. Классическим примером подобного мистического религиозного опыта может служить скорбь Синхила, которому вскоре предстоит оставить священный сан, и его духовный экстаз во время служения мессы.
Как мне объяснить, что значит посвятить свою жизнь Богу?.. Это такое чувство, как будто вы находитесь в сфере мягкого золотого света, и этот свет защищает вас от всего, что может повредить вам. И вы знаете, что Он здесь, что Он рядом, ваш разум свободно парит в золотом сиянии…
(«Камбер Кулдский»)
Рассудочно, Камбер, разумеется, способен посочувствовать Синхилу, хотя сочувствие его не настолько велико, чтобы заставить отступить с намеченного пути. Однако мы можем предположить, что лишь после того, как Камбер сам принимает священнический сан, он способен по-настоящему понять, о чем говорит ему Синхил. Мы уже обращались к его рукоположению, когда говорили о различных ощущениях Дерини, однако, сейчас нам следует вернуться к пережитому мистическому опыту.
Давление внутри разума росло; его наполняло Нечто, такое могущественное и пугающее, что он не мог противиться влиянию, отдававшемуся в самых дальних уголках его существа.
Камбер утратил слух и понял, что зрение исчезло еще раньше, но не стал этого проверять — спасение своей плоти и бренной жизни сейчас немного значило.
Постепенно он перестал ощущать свое тело. Остался сгусток сознания, купающийся в прохладном, золотистом сиянии и устремленный к яркой сверкающей точке. Никогда многоопытный Дерини не переживал ничего подобного.
Камбер уже не боялся. Он окунулся в мир ликования и полного единения со всем, что было когда-то, есть сейчас и еще будет. Он парил, растянувшись радужной дугой, понимая, как мало значит для человеческого существа его земная жизнь. Вслед за смертью тела сущность освобождается от оболочки, развивается и растет. Впереди у нее — вечность.
Вспышкой серебряных искр перед Камбером рассыпалось все его прошлое, вся земная история; мелькнуло и исчезло.
Потом он увидел свое посвящение. Где-то внизу на светловолосую голову с густой проседью опускались освящающие руки. В движении соединялись легкость и неодолимая мощь.
Внезапно мелькнула мысль: все это игра воображения. Его практичный разум ухватился за нее, но сознание восстало, даже не дав этой мысли как следует оформиться.
Разве имело какое-нибудь значение — правда открылась ему, или чей-то вымысел завладел его мозгом? Мог ли смертный мечтать о счастье соприкосновения с Божественным во всем его величии. Особой милостью провидения избранные могли краем глаза на миг узреть Внеземное.
Теперь он переживал невероятную близость к силам, управляющим движением Вселенной, он — существо неправедное и слабое, человек и Дерини.
(«Святой Камбер»)
В момент смерти Синхила уже после того, как он передал свое могущество сыновьям, Камбер пытается облегчить ему этот переход. В этот миг он совершенно открыт, и дает возможность Синхилу узнать свою истинную личность Камбера-Элистера, точно так же, как в свое время Синхил признался Элистеру, что до сих пор служит мессу, ибо в эти последние моменты между ними двоими не может быть никакой лжи и притворства.
