Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 135
В принципе, это была та же самая фотография, что однажды открыла господину Пикарту вход в Царское ущелье. Те же два кресла, те же позы. Только слева от Нижегородского на этот раз вместо хедива сидел Горацио Китченер, собственной персоной.
При взгляде на снимок глаза Ахмеда сузились, а его и без того тонкие губы еще более сжались и побелели. Он напрягся, словно ожидая нападения. Стоявший рядом Каратаев вытянул шею и тоже с нескрываемым интересом разглядывал фотокарточку.
— Узнаете, — удовлетворенно резюмировал Вадим. — Слева человек, на которого я в данный момент работаю. Господин Рихтер подтвердит мои полномочия. — Нижегородский кивком указал на компаньона и спрятал карточку в карман. — А теперь покажите сами, куда вы засунули маску. Я не хочу прибегать к помощи полиции, раз уж обещал вашему шефу не поднимать шума. — Вадим решил, что настала пора приоткрыть карты, но, как настоящий игрок, он не мог обойтись без блефа. — То, что вы задумали, господин Вахари, совершенно бессмысленно. Китченер скоро уедет из Египта навсегда, а те, кто надоумил вас подложить ему свинью в виде золотой маски, вас же и обманули. Да-да, именно обманули! Вас использовали, сыграв на ваших патриотических чувствах, которые лично я уважаю. Вас уверили, что маска нужна для дискредитации консула? Как бы не так! В Англии ее заберут под предлогом, что заключительную часть операции «Немезида» исполнит кто-то другой. Но, клянусь Осирисом, Ахмед, это жулики. Они продадут маску за океан одному богатею, и тот скроет ее от всего света в своем подвале.
Темное лицо Вахари побледнело, приобретя землисто-пепельный оттенок. Он прислонился к стене и молчал.
— Ищите, раз вам все известно, — наконец тихо произнес египтянин, — а мне нужно работать.
Посторонившись, он принялся листать свою тетрадь.
— Найдем, господин Ахмед, будьте уверены. Вы позволите мне обращаться к вам по личному имени? Ведь только его вы оставили неизменным, меняя все остальные.
Нижегородский отошел с Каратаевым в сторону.
— Зайди за колонну и активизируй очешник на поиск золота, — шепнул он ему. — Как не умеешь?.. Да ты что! Савва, ты сорвешь всю операцию!
— Откуда я знал, что это пригодится? — вполголоса оправдывался растерянный Каратаев.
— Откуда-откуда. Черт! Этот сарацин не собирается колоться. Что делать?.. Ладно, ничего не остается, как применить психологическую атаку.
Нижегородский стал что-то шептать на ухо напарнику. Тот мотал головой и не соглашался. Вадим снова и снова убеждал его. Послышалось покашливание смотрителя.
— Я могу вам чем-то помочь? — спросил Гар.
— А, папаша… то есть гражданин Гар. — Нижегородский взял под руку старика и повел к лестнице. — Где здесь рубильник? Вон там? Если его выключить, станет темно?.. Для дела, месье Гар, всего на десять минут… Да нет же, ничего мы не сопрем, вы можете закрыть все двери, а сами оставайтесь на страже. — Послышался хруст банкноты. — Вот и отлично. Значит, по моему сигналу.
Вадим снова подошел к Каратаеву.
— Савва, мы теряем время. Чего ты боишься? У Вельзевула стропила покосились еще лет двадцать назад. Ему даже полезно. А Ахмед — мужик крепкий. Скажет, где маска, и пусть проваливает.
Каратаев мотнул головой.
— В первый и в последний раз.
— Само собой. Пяти минут тебе хватит?
Савва извлек из кармана пальто очешник и зашел за какой-то мраморный барельеф, похожий на часть постамента или римского могильного камня с Аппиевой дороги. Нижегородский вернулся к египтянину. С минуту он постоял рядом, приглядываясь.
— Вам не было боязно здесь в одиночестве, Ахмед? Ночь, подземелье, ни одной живой души.
— Раз нет ни одной живой души, чего же тогда бояться? Предметов?
— А вы не верите в магию предметов? Вот, например, алмаз Феруамон, говорят, обладал чем-то эдаким.
— Мне не причинили вреда десятки мумий, господин Краузе.
— И вы не боитесь «проклятия фараона»?
— Никогда о таком не слыхал. А если бы и слыхал, то не пристало мусульманину бояться козней язычников. Это вы, христиане, обросли суевериями.
— Не стану спорить, — согласился Вадим. — А хотите пари? — В голосе Нижегородского появились театрально-таинственные интонации. — Я доказываю вам, что у некоторых предметов есть нечто вроде эфирной оболочки, нематериальной вторичной субстанции, которая несет в себе непознанное. Вы же, взамен, говорите мне, где маска.
Вахари с интересом посмотрел на странного европейца и захлопнул свою тетрадь.
— Только учтите: я не впечатлителен и не подвержен гипнозу.
— Значит, согласны?
— Начинайте.
— Тогда пошли.
Они медленно прошли несколько шагов по центральному проходу. Боковым зрением Вадим заметил желтоватое сияние сбоку. Оно исходило от одной из коробок, на которой что-то слабо светилось. Нижегородский тронул Ахмеда за рукав, указав кивком головы в ту сторону. Обернувшись, он отыскал фигуру смотрителя и махнул рукой. Послышались щелчки. В разных местах хранилища последовательно стал гаснуть свет. Через несколько секунд наступила полная темнота.
Теперь сияние стало совершенно отчетливым. Они оба молча прошли в ту сторону, где на невысоком, покрытом пылью ящике лежала золотая маска Тутанхамона.
— Что скажете? — громко и даже радостно спросил Вадим. — Узнаете? Ну вот, а вы не верили.
Ахмед Вахари ошарашенно взирал на сияющее изображение. Он уже было собирался что-то сказать и открыл рот, как вдруг маска отделилась от поверхности ящика и стала медленно приподниматься. Затем она резко приняла вертикальное положение, обратившись лицевой стороной к двоим стоявшим перед нею людям. Египтянин вскрикнул, отпрянул, обо что-то ударился и снова замер. Нижегородский внимательно наблюдал за ним. «Не грохнулся бы в обморок, — подумал он, — ищи потом нашатырь». Маска тем временем начала увеличиваться в размерах, поднимаясь вверх, к каменным нервюрам свода. Ее губы шевельнулись и приоткрылись. Обсидиановые зрачки вдруг стали закатываться под наползающие на них веки. Золотое лицо закрывало глаза. Но оно не засыпало — оно умирало.
Начались деформации и цветовые изменения. Упругие щеки постепенно делались дряблыми и морщинистыми, нос заострялся и частично проваливался, сшитые нитью черные губы теряли свою полноту, все более раскрывались, обнажая неровный ряд желтых зубов. Еще немного, и посеревшая кожа стала покрываться струпьями и лопаться. Золотой головной убор исчез, открыв облепленный редкими слипшимися волосами череп. Золотая маска юноши превратилась в страшное лицо мумии. Сожженная за три с половиной тысячи лет неверно подобранным при бальзамировании составом из смол, почти обуглившаяся кожа туго обтягивала череп.
— Так как насчет нашего уговора? — спокойно спросил Вадим, доставая из портсигара папиросу.
В это время голова мумии, уже достигшая в поперечнике метра, стала надвигаться на египтянина. Ее закрытые веки начали подрагивать, а разрываемая суровой нитью плоть полуистлевших губ все более расползалась.
Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 135
