Между тем Валентин постоянно заставлял нас охотиться на нежить, карать даже за самое незначительное правонарушение. Валентин не убивал тех, кто жил в соответствии с Договором, он расправлялся с ними по-другому. Я видел, как он привязывал серебряные монеты к глазам девочки-оборотня, ослепив ее, чтобы она призналась, где ее брат… я видел… Впрочем, тебе не обязательно выслушивать жуткие подробности. Извини.
Вскоре Джослин забеременела. Она сама сказала мне об этом, а еще призналась, что стала бояться собственного мужа. Странности в его поведении усиливались, по ночам он уходил в подвал, и иногда оттуда доносились крики…
Я пошел к Валентину. В ответ на мои слова он лишь рассмеялся, объяснив страхи Джослин причудами беременной женщины. В ту ночь он позвал меня с собой на охоту. Мы пытались уничтожить стаю тех самых оборотней, которые убили его отца. Мы с Валентином были парабатай – слаженной командой из двух бойцов, готовых отдать друг за друга жизнь. Поэтому, когда он сказал, что прикроет меня сзади, я поверил. До последнего момента я и не подозревал, что за моей спиной прячется волк. А потом он прыгнул. Помню только, как волчьи зубы впились в плечо…
Очнулся я с забинтованным плечом на кровати в доме Валентина. Рядом стояла Джослин.
Не все укусы оборотней опасны. Раны зажили, и следующие несколько недель я мучительно ждал. Ждал, когда настанет полнолуние. Если бы в Конклаве узнали, я бы оказался запертым в изоляторе. Однако Валентин и Джослин не выдали мою тайну. Три недели спустя взошла яркая полная луна, и я начал меняться. Первый раз это труднее всего. Помню свое удивление, боль, навалившуюся черноту. В тот раз я проснулся на лугу далеко от города. Я был весь в крови, а у моих ног лежало разодранное тело лесного зверька.
Когда я вернулся в усадьбу, Валентин и Джослин встретили меня у порога. Джослин с рыданиями кинулась мне на грудь, но Валентин оттащил ее в сторону. Я стоял на трясущихся ногах, мысли в голове путались, во рту еще чувствовался вкус сырого мяса. Не знаю, зачем я пришел к ним; то, что случилось дальше, было вполне в духе Валентина.
Он отвел меня в лес и заявил, что должен собственноручно убить, однако, учитывая наше долгое знакомство, не может решиться на такой шаг. Вложив в мою руку кинжал, принадлежавший его отцу, Валентин напутствовал меня – чтобы я совершил благородный поступок и зарезался сам. С этими словами он поцеловал лезвие, удалился в дом и закрыл дверь на засов.
Я носился по ночному лесу, иногда в человеческом обличье, иногда в волчьем, до тех пор, пока однажды не обнаружил стоянку оборотней. Я ворвался к ним с кинжалом в руке и заявил, что хочу сразиться с тем, чей укус обратил меня. Они засмеялись и указали на вожака стаи. Он только что вернулся с охоты: его руки и зубы были в крови.
В поединке, когда дерутся один на один, я не очень. С моим острым зрением и меткостью я всегда предпочитал арбалет; в ближнем бою особыми достижениями я не отличался. Это Валентин в совершенстве владел рукопашным искусством. Впрочем, в тот момент я хотел лишь одного – умереть вместе с гадом, по воле которого я сделался оборотнем. Я рассуждал так: если отомщу за себя, а заодно убью тех волков, которые убили отца Валентина, то сам Валентин станет оплакивать меня.
Когда мы сцепились с главным оборотнем, превращаясь то в людей, то в волков, его очень удивила моя свирепость. Наступил день, и сила оборотня стала таять на глазах, а я продолжал бороться с той же яростью. А когда солнце село, я воткнул кинжал ему в горло, и он умер, заливая меня своей кровью.
Я думал, что остальные оборотни отомстят за смерть вожака, но вместо этого каждый из них опустился на колени и открыл свое горло в знак подчинения. У волков закон: тот, кто убил вожака стаи, становится на его место. Я пришел к ним за отмщением и смертью, а неожиданно обрел новую жизнь.
Я стал другим и уже почти не помнил, каково быть Сумеречным охотником. Но я не забыл Джослин. Мысль о ней не покидала меня. Я переживал, зная, что рядом с Валентином она каждый день подвергается опасности. Однако если бы я приблизился к их усадьбе, то тут же погиб от рук очередного члена Круга.
В конце концов Джослин пришла сама. Я отсыпался после очередной охоты, когда мой заместитель, разбудив меня, сообщил, что пришла молодая Сумеречная охотница. Я сразу понял, кто это. Видя неодобрение в глазах заместителя, я все равно помчался к ней навстречу. Все мои оборотни знали, что раньше я был Сумеречным охотником, но этот позорный секрет никогда не произносился вслух. Представляю, как смеялся бы Валентин.
Бледная, измученная, Джослин ждала меня у границы стоянки. Она рассказала, что у нее родился сын, Джонатан Кристофер. Потом стала кричать на меня: злилась, так как я не сообщил, что жив. Валентин объявил на собрании Круга, что я совершил самоубийство, однако Джослин ему не поверила. Она не сомневалась, что я предпочту жизнь. Обвинения Джослин были неуместны, но я так обрадовался ей, что не стал спорить.
Я спросил, как она нашла меня. Оказывается, по Аликанте поползли слухи об оборотне, который раньше был Сумеречным охотником. Валентин узнал об этом, и тогда она решила повидаться со мной, чтобы предупредить об опасности. Вскоре прибыл и сам Валентин, но я спрятался от него так, как умеют оборотни, и в итоге он ушел ни с чем.
С тех пор мы с Джослин стали тайно видеться. В тот год должны были состояться мирные переговоры, среди нежити только об этом и говорили. Однако переговоры не устраивали Валентина. Он неоднократно выступал на заседаниях Конклава против перемирия, правда безрезультатно. И тогда члены Круга разработали новый секретный план: они объединились с самыми страшными врагами Сумеречных охотников – демонами. Валентин жаждал добыть оружие, которое невозможно засечь, для того, чтобы пронести его в Большой зал ангела в момент подписания Договора. И с помощью одного из демонов Валентин украл Чашу смерти, а на ее месте оставил подделку. Лишь месяцы спустя Конклав обнаружил пропажу.
Джослин пыталась выяснить, для чего Валентину Чаша, но так ничего и не узнала, кроме того, что он нападет на беззащитных представителей нежити в Большом зале ангела и подписание Договора сорвется.
Несмотря на трудное время, я был, как ни странно, счастлив. Мы с Джослин рассылали секретные сообщения магам, фейри и даже заклятым врагам оборотней – вампирам, предупреждая их о намерениях Валентина и призывая готовиться к войне. Я и Джослин работали в одной команде – оборотень и нефилим.
Приближалась ночь подписания Договора. Я смотрел из укрытия, как Джослин с Валентином вышли из дома. Помню, она наклонилась, чтобы поцеловать светловолосого сына. Помню, как закатное солнце осветило ее волосы. Помню, как Джослин улыбнулась. А потом они поехали в Аликанте на карете. Мы обратились в волков и рванули за ними.
В Большом зале ангела яблоку было негде упасть: там в полном составе собрался Конклав и несметное количество нежити. Когда пришло время подписывать Договор, Валентин вскочил с места, а за ним – все члены Круга. Они вынули из-под плащей пронесенное тайком оружие. Что тут началось!.. Джослин распахнула настежь двойные двери, и я во главе стаи влетел в зал, за нами ворвались фейри с оружием из стекла и плетеного терновника. Потом вбежали Дети тьмы с оскаленными клыками, и наконец появились маги, размахивающие огненными мечами.
