– Спасибо, полковник, за добрые слова. Знать, что только твоей жизни не хватило, чтобы накормить чужого зверя… – Я тоже не стал договаривать. Ох полковник, ни хрена ты не спец в людях. – Сергеев, ты когда в последний раз видел одинокого мента в форме?
– Не помню, а что?
– Я – три месяца назад. Это уровень доверия к тем, кто вроде бы наша защита, – представитель прежней власти живет до второго-третьего игруна.
Он явно разозлился:
– Если какие-то уроды…
– Это не уроды, Сергеев, это те самые люди, которые вроде бы должны быть благодарны за защиту родному государству. – Он слушал, сжав губы и сумрачно на меня уставившись. – Поехали в Гнединск, там в ментовке работают неплохие люди. Местные, знающие, невороватые, делом занимаются, если могут. И куда идет народ с просьбами? В штаб Гнединской Гильдии, хотя их там втрое меньше, чем полицейских.
– Зато у них сил больше.
– Не суть важно, главное, что народ голосует ногами. Я по всей стране хожу, смотрю, слушаю…
– Помогаешь.
– Не без этого, но только когда вижу, что человек помощи достоин, и вижу, что он готов заплатить.
– Во Владимире помог просто так. И в Питере тоже. И в Пензе тебе уже некому было платить.
– Капитана расспроси, я у них патронов взял за помощь и два легких броника. Тьфу, не сбивай, не о том речь. Я вижу, что людям вы не нужны. Вы, как государство. Вы, как организующая сила.
– Не будет нас – придут другие!
– Они уже пришли. Благодаря Этой Хрени все вдруг стало гораздо понятнее и проще. Если кто-то, прикрываясь громкими словами, отбирает у тебя имущество, а то и жизнь, для своих целей – это враг, его надо убить! Свой лишь тот, кто рядом и зависит от тебя. И люди строят свои маленькие государства, на десяток-другой человек.
– И их передавят поодиночке!
– Завидно, что этого не можете сделать вы? Это же раньше была ваша тактика – давить сопротивляющихся по одному, в темных местах, наводя страх?
Он матюкнулся, словно в отчаянии подняв руки к небу.
– Михалыч, я простой майор, «сапог», «махра», получивший дар одним из первых, мне пофуй, что думают там! Я вижу, что сейчас идет вторая волна, гораздо страшнее! Я мечусь по стране, собирая всех, кто может хоть как-то защитить людей!
– А все, кто может, дают тебе пинка под зад…
Махнув рукой, он сел на крыльцо рядом, нагнувшись вперед, словно стараясь сдержаться.
– Ты, Сергеев, может, и впрямь хороший человек и действительно стараешься делать как лучше. Но это «лучше», оно не для меня. Не для нас. Ты – простой майор, я – простой больной человек, которому еще хоть денек бы пожить… Илья!
– А? – Мальчишка отвечал из-за занавески, отделяющей сени от дома.
– Принеси попить, пожалуйста. Компот остался? Сергеев, хочешь манго?
Он, поморщившись, посмотрел на меня, покачал головой.
– Ну звиняй. А я вот разлакомился. Елка пополам с мылом, но вкусно!
Илью мракоборец не разглядывал, видимо, наблюдение за нами велось, и информация, что я живу не один, новостью не была. Протянутую кружку он взял, кивнув, отпил и поставил стакан рядом.
Я срезал кусок манго, порезал, вывернул шкурку, начал есть.
– С таким удовольствием жуешь…
– Кто знает, Сергеев, вдруг это последний фрукт в моей жизни? Как там в притче говорилось? Ах, какая сладкая это была ягода?
Он покачал головой, но протянутую вторую половинку взял, повертел в руках.
– М-да. Я такие интриги устраивал, чтобы на базу два фургона с фруктами привезти, детей порадовать.
– А тут какая-то сволочь сидит и жрет южноамериканский фрукт, только что с грядки.
Он понял, но ничего не сказал. Вытащил из кармана нож, аккуратно срезал ломтик, угостился. Так сказать, знак примирения.
– Илья, принеси еще. Возьмешь, бойцам отдашь.
– Спасибо.
– Смешно. Столько лет выстраивать систему отбора, следить, чтобы возможности были у наиболее адекватных, повязанных людей…
– И вдруг Эта Хрень переворачивает все вверх ногами.
– Кто был ничем, тот стал ну прям вааще. Что ваши научники говорят?
Он положил рядом обкусанную кожуру, вытер руки о штанину.
– Они, Михалыч, несут такую чушь… даже мне понятно, что идеи флогистона и теплорода вписываются в реальность гораздо лучше их выдумок. Самая популярная версия – что мы все персонажи в игре космических масштабов.
– Сбой в программе? Слышал, как же.
– Потом – что на самом деле вся жизнь на Земле воссоздана одним сообществом нанороботов, у которых от старости вдруг заглючила память, они перепутали разъемы и подключились к нашим компьютерам.
– Которые, в свою очередь, состоят из них же. Почти убедительно. И все?
– А третья версия в том, что происходит что-то, чему в человеческих языках нет даже аналогов, и потому мы никак не сможем понять суть происходящего.
– То есть никаких подвижек?
– Только в деле использования магических возможностей. Хочешь узнать – поехали, все расскажу и покажу!
– Да нет, лениво как-то. Кстати, спросить можно?
Он вопросительно поднял бровь.
– Ребята с антимагическими амулетами и корочками вашей конторы – чьи?
– Не мои. Мне таких выдать не захотели.
– Угу.
Он сжевал еще ломтик, поморщился, допил остатки компота.
– Ладно, поговорили, покричали. Ты извини, Михалыч, должен я был проверить, в глаза посмотреть.
– Да чего там. Понимаю.
Чего я не понимаю, так это почему не лежу с оторванной крупнокалиберной пулей головой. Но, видно, и в самом деле хотел мракоборец посмотреть мне в глаза, перед тем как отдать приказ. А оно вон как вышло.
Полковник ушел не прощаясь, только махнул рукой.
Время?
– Илья. Сумки собрал?
– Да. А я тоже иду? – В голосе парня было что-то вроде ожидания подарка.
– Идешь. Куда ж я без тебя?
29
Ссыпав песок с лопаты, я воткнул ее рядом и начал трясти решето. И его и лопаты я купил на следующий день после того, как мы второпях рванули из дома на море. Как всегда и бывает, что-то мы забыли, к примеру, у Ильи были только плотные зимние джинсы, так что пришлось закупаться. Здесь стояла суровая осень, погода примерно соответствовала нашему лету, но довольно ветрено, плюс рядом прохладный, градусов двадцать, а то и меньше, океан. Так что я особо не раздевался, а вот Илья, мгновенно переродившийся из степенного, умудренного годами мальчика в отвязного гиперактивного пацана, носился в одних шортах и кепке.
