Книга Зимние убийцы - Павел Марушкин

Диномобиль нещадно трясло. На лице старого Ло не отражалось никаких эмоций. Из него получился бы отличный игрок в покер. Я же всё время нервничал и ничего не мог с этим поделать. Попробуйте-ка сохранять душевное равновесие, сидя бок о бок с тем, кто уже дважды покушался на вашу жизнь!

До усадьбы доктора Барбудо мы добирались не три часа, а все четыре: в короткий сезон таянья фроги вообще стараются не выходить из дома. Всего несколько дней — большинство может себе это позволить… Но не мы, к сожалению. Элисенварги предвидел трудности пути и выхлопотал нам полицейский вездеход — но даже эта машина, оснащенная широченными гусеницами, то и дело увязала в мокрой снежной каше.

Усадьба произвела на меня гнетущее впечатление: огромный, мрачный двухэтажный дом посреди бескрайних болот. Возможно, тут виновата погода: уже с полудня всё небо затянули густые серые тучи.

Элисенварги в сопровождении двух дюжих констеблей поднялся на крыльцо и громко постучал: само воплощение Закона, суровое и неподкупное. Мы скромно переминались с ноги на ногу за его спиной.

— Убирайтесь! — раздалось из-за двери.

— Откройте! Полиция! — грозно рявкнул инспектор. — У нас ордер! Открывайте, Барбудо — или нам придется вышибить дверь!

— Что?! Какая наглость! — лязгнул засов, и нашим взглядам предстал Ифантас Барбудо собственной персоной — облаченный в длинный, роскошный, шитый золотом халат и крайне раздосадованный внезапным визитом. Инспектор сунул ему под нос бумаги.

— Ознакомьтесь.

— Что за бред?! — доктор, оттопырив губу, пробежал глазами по строчкам. — Обыск… Задержание… В чем меня обвиняют?!

— В организации серии убийств, — небрежно бросил инспектор. — Как, по-вашему, достаточно серьёзный повод?

— Какого дьявола? Какие убийства?! Что вообще происходит?!

— Ну-ка, посторонитесь, — Элисенварги бесцеремонно отпихнул доктора плечом и вошел.

— И кто же выдвигает против меня эти… Абсурдные… — Барбудо начал задыхаться от возмущения. В глубине коридора мелькнуло испуганное лицо его дочери.

— Вас обвиняю я. Эдуар Монтескрипт, частный детектив, — я небрежно приложил два пальца к полям шляпы. — Давайте где-нибудь присядем, доктор. Разговор нам предстоит непростой.

Кипя негодованием, Барбудо двинулся по коридору. Мы потопали следом, оставляя на паркете грязные следы. Перепуганная и возмущенная дочь доктора начала было протестовать, но инспектор просто сунул ей в лицо ордер.

Комната, где мы расположились, похоже, использовалась в качестве трапезной. Аккуратные занавески на окнах, накрахмаленная скатерть, чистота — во всём этом чувствовалась женская рука. Стульев было всего два. Барбудо сел и с неприязнью воззрился на нас. Инспектор занял свободный стул. Мы, за неимением сидячих мест, остались стоять. Блеклая дамочка устроилась за спиной отца.

— Итак, доктор, нам известно, что вы обнаружили в Хрустальных горах остатки армии «непримиримых». Замерзших насмерть конфедератов, — начал я. — Вы не будете отрицать этот факт?

— Даже и не подумаю, любезный! — запальчиво возразил доктор. — Да, я обнаружил их! Скажу более — спустя несколько лет я вывез оттуда семь тел в ледяных блоках!

— Куда вы их дели? — тут же поинтересовался инспектор.

— Сюда, вот в этот самый дом! Здесь, в моей лаборатории, я совершил величайшее научное открытие! Победил «выморозку личности»!

— И вызвали к жизни нечто, стократ более страшное. Вам известна дальнейшая судьба ваших пациентов?

— Откуда? — Он возмущенно пожал плечами. — Я живу тут один… Мы живем. Ха! Меня столько лет попрекали тем, что я опоздал родиться! Что ж, они были правы! Я всегда чувствовал себя чужаком в их мире! А здесь, милостивые государи, чужаки — вы!

Он был в чем-то прав. Это место словно явилось на свет из старинного романа: картины на стенах, изразцовая печь, обтянутые тонким шелком абажуры, гнутая мебель… Доктор и впрямь воссоздал атмосферу, в которой жили и работали великие ученые прошлого. Мои спутники казались слишком грубыми, дисгармонирующими с изящной обстановкой. По полу расплывались безобразные лужи от налипшего на нашу обувь снега.

— А скажите-ка, за что вы так ненавидите впавших в криобиоз?

На самом деле я не знал этого наверняка. Я сознательно провоцировал его — и Барбудо тут же устремился в подготовленную ему ловушку. Ненависть? Ха! За кого это я его принимаю?! Жалость, всего лишь жалость. Какая может быть ненависть к тем, кто даже не сознает собственной неполноценности? Атавизм — вот что такое на самом деле ваш драгоценный крио! Атавизм, который рано или поздно будет восприниматься как таковой всеми прогрессивными членами социума. Вопрос времени, и только! Понятие «криобиотик» станет ругательством, эти несчастные будут достойны лишь живительной эвтаназии…

— Какой эвтаназии?!

— Это шутка! — робко подала голос женщина. — Отец так шутит…

— Живительная эвтаназия. Оксюморон! — раздраженно пояснил Барбудо. — Ладно, с юмором у вас у всех, очевидно, проблемы… Я убежден: развитие нашего разума, дальнейшая эволюция несовместимы с подобным биологическим эскапизмом! Это сейчас время абсолютного торжества посредственностей, которые умеют лишь потакать своей животной природе, а разум используют для мелких дрязг и интриг! Но так будет не всегда, уж вы поверьте…

— Достаточно. Я понял вашу позицию. Итак, вернемся к конфедератам. Вы привезли их сюда, разморозили… Полагаю, сначала одного. Что дальше?

— Я не обязан вам отвечать! — он заносчиво вздернул подбородок.

— Обязаны, друг мой! — прорычал Элисенварги.

— Да? С чего вдруг?!

— С того, что ваши подопечные занялись серийными убийствами! Все, до единого! Если это не ваша вина — то чья же?!