– Я повторяю, если ты еще не понял. Ты никуда не едешь, я этого не допущу. Она в больнице, и о ней позаботятся без твоего участия. Сколько ей лет? У нее есть семья? И почему ты врал полиции, что ты ее муж? Зачем ты в это влезаешь? У нее есть муж на самом деле? Если есть, ты должен ему позвонить и пойти спать.
Джон бросился в кухню, чтобы взять стакан воды. Выпил залпом, чувствуя, что все еще плачет. Снова набрал телефон Анны. Четыре гудка, пять… Он плеснул виски в стакан и выпил тоже залпом. Одри вошла в кухню:
– Нечего устраивать драмы и по ночам пить виски. Ну, об этом мы поговорим утром, можешь быть уверен. Ты молодец, сделал все, что нужно. А сейчас ты должен идти спать.
– Который час?
– Начало второго.
– Это что, я почти час дозванивался и ждал, пока они доедут? Ты не принесешь мне аспирина?
Ему надо было отправить Одри куда-нибудь, чтобы не слышать ее. У него не было времени сейчас думать о ней. Он зашел на сайт British Airways. Так он и думал. Прямых рейсов нет – ни из Эдинбурга, ни из Глазго. Джон перерыл все авиакомпании. Смотрел через Лондон, Рим, через Париж. Ничего лучшего, чем из Гатвика с прибытием во Флоренцию в 11:45 не нашлось. Между тем был уже третий час ночи. Джон занимался поиском рейсов, одновременно набирая время от времени номер Анны. Наконец телефон ответил:
– Пронто!
– Как Анна?
– Кто говорит?
– Ее муж, меня зовут Джон Холборн.
– Откуда вы звоните? Я бы рекомендовал вам приехать сюда.
– Я звоню из Великобритании. Раньше утра я прилететь не могу. Куда вы ее привезли?
– Ospedale Santa Maria Nuova, Piazza Santa Maria. Ей требовалась срочная и сложная операция.
– Вы врач? Вы делали операцию?
– Я анестезиолог. Вышел покурить, сейчас вернусь. Операция еще идет.
– Как вас зовут?
– Уго. Но меня не будет утром. Я работаю до восьми.
– Каково состояние Анны?
– Тяжелое.
– Сколько ее еще будут оперировать?
– Не меньше четырех часов.
– Уго, можно вас попросить никому не отдавать ее телефон?
– Примите мои сожаления, Джон. Будем надеяться, что утром у нас будут новости получше.
– Я позвоню, если только не буду уже в самолете.
– Мы вас будем ждать. Мы делаем все возможное.
– Что, настолько плохо?
– Мы делаем все возможное. Поверьте.
Джон зашел в спальню, достал «самсонайт», бросил в него рубашки, свитер, плащ, пошел в ванную за бритвой. Одри вбежала следом:
– Что ты делаешь? Мы же договорились, что ты идешь спать. Я и так заставила себя набраться терпения, пока ты говорил с госпиталем. Но теперь-то ты уже точно все сделал, что мог.
– Одри, самолет в семь двадцать пять. Сейчас три. Мне скоро уже выезжать.
– Джон, я требую, чтобы ты немедленно позвонил мужу или родственникам этой женщины, которые обязаны взять все под контроль, и прекратил заниматься этим сам. Что тебе не ясно? Ты никуда не поедешь.
Он продолжал кидать вещи в чемодан. Еще пара брюк, костюм, джинсы. Пожалуй, еще один свитер. И еще пара рубашек. Совершенно непонятно, сколько он там пробудет. Лэптоп, самые необходимые бумаги. Он посмотрел на свой «ролекс». Есть еще время. Что он мог забыть? Он сел на стул и прикрыл глаза. Анна сильная. Она выживет. Джон вспомнил, как он не раз упрекал Анну за легкомысленность, за то, что она не пользуется контрацептивами, а она говорила, что, управляя мыслями, можно заставить свой организм делать почти все, например, не забеременеть, остановить развитие рака. Он принимал это как ее очередную экстравагантность: «У тебя очень метафизический взгляд на медицину». Сейчас он хотел верить, что она говорила со знанием дела. Она заставит свой организм выжить. Он сам в этот момент ощущал физически, как поможет ей, если будет стараться укрепить ее намерение выжить. «Я люблю тебя, бэби. Я сейчас люблю тебя больше всего в этом мире. Дождись меня, слышишь? Я уже на пути к тебе. Продержись, и я помогу тебе», – повторял он как мантру. Энергия его мысли настолько мощная, эта энергия поддержит ее физически. Она сильная и храбрая девочка, а ему пора спешить.
Джон взял чемодан, бросил его в багажник и снова набрал Уго.
– Уго, это Джон. Я звоню насчет Анны.
– Пока ситуация под контролем.
– А в целом как?
– Типичный вопрос родственника, извините меня, устал очень. Состояние тяжелое, не буду скрывать от вас, Джон. Множественные повреждения печени, там много пришлось поработать. Венозные разрывы, кровотечение в брюшную полость. Она, наверное, вам жаловалась на жжение в животе? Большая кровопотеря. Пришлось сделать несколько переливаний крови, это само по себе немалый риск. Ну, вот так, в общем. Мне не надо было бы вам все это говорить, так не принято, но мне кажется, вы хотите знать всю правду.
– Уго, скажите мне, она умирает?
– Пока у нас нет причин так ставить вопрос. У нас есть еще шансы.
«У нас есть еще шансы», – пока эти слова не прозвучали, было лучше. Джон разговаривал с Уго из сада, чтобы не мешала Одри. Он не заметил, что начался дождь и что он промок. Он так и стоял, окаменев, под дождем. У него был еще час или больше. Вернувшись в дом, увидел, что Одри сидит на кухне со стоическим выражением лица и смотрит какую-то ночную телевизионную программу.
– Вот и молодец, что вышел подышать воздухом. Теперь тебе будет лучше. Но ты совершенно промок. Хочешь чаю?
Он бросил на нее взгляд и ничего не сказал. Скинул мокрый плащ на диван, взял из шкафа старую кожаную куртку.
– Куда ты теперь собрался?! – Одри внезапно завизжала.
– В аэропорт, – спокойно сказал он, – я позвоню тебе завтра.
– Я повторяю тебе: ты никуда – понял? – никуда не едешь. Ты безумен! Остановись!
Джон задержался у двери, повернулся к жене:
– Одри. Я еду в аэропорт. Чтобы в семь двадцать пять улететь во Флоренцию. Боюсь, что Анна умирает.
– Может, это выход для всех! – прокричала Одри ему в лицо. – Я хочу, чтобы она умерла, слышишь? Она заслужила это после всего, что тебе причинила. Она разрушила твою жизнь, мою жизнь. Просто так, из собственной похоти и природной мерзости. Потаскуха! Я молю бога, чтобы эта дрянь умерла. Я хочу вычеркнуть ее из своей и твоей жизни, понимаешь ты это, идиот?! Я хочу, чтобы эта женщина умерла, умерла…
– Я прожил с тобой почти двадцать лет и никогда не знал, что ты такая сука, – сказал Джон и захлопнул за собой дверь.
Глава 9
Джон выбежал из крошечного аэропорта «Веспуччи» и схватил такси. Был полдень, светило солнце. Суббота, трафика почти нет. Они доехали до госпиталя за двадцать минут. Зато в госпитале Джону пришлось долго объясняться с дежурными. Наконец появилась медсестра и повела его по длинным коридорам.
