— Звали Пэг, миледи, — проговорил хромающий мимо стражник. —Я видел, как он упал, но вначале завалил их татуированного!
— Татуированный? — удивился Бастиан.
— Да, главарь восстания, настоящий гигант. Был ещё одингигант, друг первого, его убила лично я…
Мариция посмотрела на хромого:
— Вроде Пэг упоминал ещё третьего главаря, молодого?
— Не знаю, миледи, я видел только татуированного…
— Покажи, где его убили, — велела она.
— Слушаюсь!
Стражник повёл Марицию туда, где, судя по обилию трупов,кипела самая жаркая схватка — тела заключённых и легионеров лежали вповалкудруг на друге. Кровавые куски мяса и отрубленные конечности усеивали покрытыепеплом камни. Они нашли Пэга и его противника лежащими почти рядом друг сдругом; надсмотрщик злобно скалился на кого-то.
Бастиан наклонился и потёр руку мёртвого бунтовщика, очистивкусок татуировки от грязи.
— Парень с самых отдалённых островов, — заметил он. — Неиначе, с Зара, там живут прекрасные моряки, а также пираты. Какая нелёгкаязанесла его на сушу?
— Я бы тоже предпочла видеть его подальше от береговимперии. Без него заключённые дрались бы гораздо менее яростно.
— Все минотавры — яростные бойцы, — сухо заметил Бастиан. Онмолча стоял, разглядывая следы сражения.
— Ты чем-то расстроен?
— Это восстание сделало мою задачу немного сложнее, Мариция.Вайрокс так напряжённо работал последнее время, поскольку повиновался особымприказам.
— Что ты имеешь в виду?
Он пристально посмотрел на сестру:
— Причиной моего «волшебного» появления стало желание отцавыполнить условия нового договора с людоедами.
Мариция удивлённо захлопала ресницами:
— Они что, недовольны договором? Хотят больше оружия?
— Ты не понимаешь, — нахмурился Бастиан. — Людоедов частопредавали союзники, теперь они хотят доказательств нашей верности. Голгринсказал, что мы должны заплатить большую цену за их доверие.
Лицо дочери Хотака потемнело:
— Я не люблю людоедов ещё больше, чем ты, но…
— Отец решил заплатить цену сполна. — Брат пристальноосмотрел стоящих на коленях заключённых. — Вайрокс придётся закрыть на какое-товремя, но это нам не поможет.
— Тогда, мы сделаем всё необходимое, — понимающе кивнуласестра.
Бастиан отвернулся и пошёл вместе с Марицией, переступаячерез мёртвых. Огни пожара начали тускнеть, для пламени не находилось топлива вэтой пустынной местности. Покосившиеся вышки и остовы сгоревших бараковбросались в глаза, куда ни посмотри. Первые волны зловония поднимались от гормёртвых тел, привлекая стаи воронов из всех окрестных лагерей.
Бастиан переступил через тело, лежащее лицом вниз, ивнезапно остановился, разглядывая его, затем присел, тронув за плечо.
— Этот жив, — сообщил он ближайшему солдату. — Пошлите осмотретьэту падаль, возможно, найдутся ещё живые.
— Да, милорд!
— Теперь мы будем нуждаться в самом последнем рабе…
— Да, нам потребуется много времени, чтобы наладить все, какраньше, — пробормотала Мариция. — Но в итоге порядок восторжествует, Бастиан!
Брат посмотрел на неё, потом вновь обвёл взглядом руинылагеря, трупы, останки заключённых и клубы дыма.
— И ты в это веришь, сестричка? Правда, веришь? — усталопробормотал он,
Глава 27
Перемены
Командующий Рахм появился на «Драконьем Гребне» лишь за часдо назначенного срока. Первый помощник Ботанос молча глядел во тьму берега,ожидая своего капитана, и отказывался поднимать паруса раньше срока.
— Командуй отход, капитан. — Рахм мрачно хлопнул его поплечу, и обычно весёлый моряк сгорбился и поплёлся выполнять свои новыеобязанности.
Командующий отправился к себе в каюту, распорядившисьпринести любой еды, а главное — эля или вина. Он упал на кровать, но, к егоудивлению, через пять минут в дверь постучали. Это оказался новоиспечённыйкапитан, лично притащивший пищу на подносе.
— Хлеб, солонина и любимое вино капитана, — объявил Ботанос.
— Я же сказал, капитан теперь ты! — прорычал Рахм,потянувшись к бутылке.
— Он умер… как воин?
— Он был старым, но умер как добрый воин, этого не отнять…
Ботанос тяжело присел рядом, чего обычно себе не позволял.
— Мне жаль, что твой план провалился, командующий… Если быты смог добраться до императора…
Рахм сделал длинный глоток, затем посмотрел в пустоту:
— Я убил одного из его сыновей, по крайней мере, началоположено…
— Тогда неплохо! Это, несомненно, ослабит трон.
— Кхе! Я убил мальчишку в теле богатыря… Моя рука сразилаКолота Де-Дрока, но я обменял бы его на Арднора! — Он встряхнул пустую бутылку.— И я подвёл всех. Если бы мы имели другого командующего, возможно, всеостались бы живы…
Ботанос откинулся к стенке:
— Остальные справились хорошо, и на востоке, и на севере. Яне буду предвосхищать их доклады, но, когда мы встретимся с капитаном Тинзой,думаю, ты будешь доволен.
— Маленькие победы…
— Но это начало! — Ботанос поставил на стол новую бутылку. —Лучше всего, командующий, тебе основательно поесть, а затем выспаться. Намногие вещи хорошо смотреть только при утреннем свете.
Рахм играл с кольцом, находя что-то крайне привлекательное вискристых переливах чёрных граней:
— Разве Азак оживёт поутру? Ботанос сжал губы и, не говоряни слова, вышел из каюты, оставив командующего наедине с его мыслями.
Крики пробудили Рахма от кошмара, в котором знакомыеминотавры вдруг превращались в Хотаков. Прислушавшись, он понял, что крикипредвещают грядущие неприятности. Выскочив на палубу, командующий обнаружил напалубе Ботаноса, смотрящего на север.
— У нас появились друзья, командующий. Имперские друзья…
В предрассветном сумраке виделось два силуэта, несущихся поволнам.
