Страницы зашелестели в воздухе и остановились, когда былипролистаны примерно две трети тома. Сумрак хлопнул рукою в перчатке ностранице, что заставило карлика сдвинуть брови, притянул книгу к себе ипринялся жадно читать, не обращая внимания на то, как исказило отчаяние его облик.
Поначалу все, видимо, шло хорошо, но вскоре чародейнахмурился. Он перечитал часть страницы, слегка шевеля губами, точно не могповерить написанному.
— Но этого не может 6ытъ — заорал он. — Это шутка! Тыникогда бы не сделал этого! Ведь это значит — целиком отдаться этой земле и еерастреклятому алчному сознанию! И навеки остаться прикованным кодному-единственному месту!
— Что, как ты можешь видеть, сущая правда.
— Но ведь тебя видели по всему Царству драконов!
— Есть способы. Временные меры, позволяющие почувствоватьвкус внешней жизни.
Теперь отвращение появилось на лице Сумрака.
Вот ты-то, в конечном счете, и есть истинный враад, хотянавеки привязал то, что от тебя осталось, к этим землям! О такой извращенностия мог бы лишь мечтать!
Серкадион Мани взялся за голову.
— Я дал тебе то, чего ты хотел. Если ты предпочитаешьотказаться, то наши дела кончены. Можешь оставить нас в любой момент, когдазахочешь.
— Оставить вас?!
Чародей швырнул книгу дракона на пол и резким движениемнадвинул на голову капюшон. Укрытый широким плащом, он сделался совершенно инымчеловеком.
— Только вместе с ними!
— Я знала, что ему нельзя доверять! — прошептала Забена. —Он сделал вид, что пленен и почти мертв, только затем, чтобы ты помог емупопасть сюда!
— Я не знаю…
Серкадион Мани подошел к ним.
— Они не желают идти с тобой. Уходи, или останешься здесьнавсегда.
Протянув руку, чародей попытался воззвать к смущенномуученому:
— Господин Бедлам, пусть он расскажет тебе, что случилось стеми, кто входил в цитадель! Спроси, почему ни Короли-Драконы, ни всеостальные, кто искал — как вижу, зря — тайны этого чудовища, так и не смоглизадать этим счастливчикам ни одного вопроса! Спроси, что с ними сталось!
Серкадион Мани направил палец на другого враада.
— Тебе пора уходить.
Фигура в плаще окуталась ярким изумрудным сиянием. Чародейулыбнулся, и сияние исчезло — так же внезапно, как появилось.
— Мои кузены проявили больше воображения. Беспомощные,Уэллен с Забеной отступили от Серкадиона Мани. Карлик не обратил на нихвнимания.
— Ты хочешь воображения?
Книги с полок впереди, позади и по сторонам от чародеяметнулись вперед.
Сумрак закрыл лицо от налетевшего книжного урагана. Хотя оннаверняка воспользовался своим даром, чтобы защититься, несколько томов звучноударились о его голову. Чародей упал на колено. Книги дракона, которых онжаждал так долго, продолжали лететь в него.
Уэллен, не в силах выносить все это, перестал пятиться иподошел к карлику. Мани все еще держался за голову, он дышал с трудом, но наподошедшего внимания не обратил, сосредоточившись на добивании противника.
— Недостаток знаний — опасная вещь! — прохрипел он. Несмотряна кажущуюся победу, Серкадион Мани с каждой секундой уставал все сильнее исильнее.
Голова Уэллена буквально завопила в предчувствии опасности,но неопытный колдун игнорировал предостережение и проснувшийся страх. Неважно,что было причиной — безмолвная беседа Сумрака с призраками предков или егособственный короткий разговор с духом Шариссы Зери, но он не мог позволитьСеркадиону Мани продолжать избиение.
Изо всех сил желая, чтобы произошло хоть что нибудъ, Бедламтронул карлика за плечо.
А в комнате, где рвался на волю Король-Дракон, страница,удерживавшая его, вспыхнула ярким пламенем.
Пурпурный заревел.
Уэллен не ожидал от Серкадиона Мани стона, однако хозяинцитадели застонал — и громко. Согнувшись почти пополам, он опустился на пол,все еще держась одной рукой за голову.
— Слишком… — пробормотал он. — Слишком… но этого не можетбыть! Только не со мной! Он вырвался! Вырвался…
— Что ты сделал? — спросила волшебница, подходя к Уэллену.
Корчившийся на полу карлик, казалось, был оглушен — хотя,возможно, так подействовало волшебство. Бормотание постепенно затихало. НаконецСеркадион Мани замер. Уэллен с недоверием осмотрел свою руку, гадая, не он липричиной всему случившемуся. Забена придвинулась ближе, но он боялсядотрагиваться до нее — вдруг волшебницу постигнет та же судьба, что и карлика?
— Не знаю… я не мог ничего такого…
Он потянулся к поверженному, но в последний миг отдернулруку. Уэллен не желал смерти Мани, а тот вполне мог и умереть от новогопотрясения. Ученый все еще не умел управлять своим даром.
Понимая его страх, Забена опустилась на колени и осмотреланеподвижное тело. Первое ее прикосновение было опасливым, но карлик никак неотреагировал, и волшебница стала менее осторожной. После краткого осмотраволшебница отбросила назад волосы, упавшие на лицо, и сказала:
— Он или в трансе, или под какими-то чарами.
— Ты можешь что-нибудь сделать?
— Ради этого паразита я ничего делать не собираюсь, но —нет, не могу. Что бы с ним ни было, мне это не по силам.
— Я могу попробовать еще раз до него дотронуться, —предложил ученый после некоторых колебаний, — но это, скорее всего, лишьпричинит ему больший вред. Я… я боюсь касаться даже тебя.
Прежде чем он понял, что Забена намерена делать, онапротянула руку и взяла его за плечо.
— Не…
Но ничего не произошло, и Бедлам осекся, глядя наволшебницу.
Та улыбнулась:
— Ну, похоже, ты успокоился. Я полагалась на то, что ты незахочешь причинять мне вред. И оказалась права.
Как ученый он нашел бы ее логику уязвимой — особенно есливспомнить многие факторы, которых она не учла. А как человек был абсолютносогласен с волшебницей… хотя и не собирался ей об этом говорить.
Взгляд его упал на грандиозный книжный завал посреди коридора.
— Сумрак!
