Мне даже собираться не надо — я ни черта не разбирала.
Дрожащими пальцами натягиваю колготки, юбку, застегиваю ее и надеваю свитер через голову.
Смотрю на себя в зеркало — всклокоченная, возбужденная. Стоило бы потратить больше времени — голову помыть, глаза подвести. Но я не могу больше ждать.
Вылетаю в коридор уже собранная. Надеваю пальто, наматываю шарф. Выманиваю из гостиной папу, маму с кухни.
— Юляш…
Обув сапоги, подбегаю к растерянному папе. Целую в щеку. Обнимаю крепко.
— Я поехала. Очень надо.
— Куда ты поехала? — это спрашивает уже мама, когда я целую ее. — Саш, иди машину грей… Мы завезем, дочка… Куда ты в ночь?
— Не надо, мамуль. Я такси заказала. Оно уже… Внизу.
На самом деле, внизу любовь всей моей жизни. А еще благодетель нашей семьи. Но об этом я расскажу тебе позже.
— Юля…
Я делаю шаг назад, а мама удерживает меня за запястье. Колеблется. Смотрит на сумку.
— Я не хочу тебя так пускать. Давай завтра…
Раздражение взрывает виски. Я еле сдерживаюсь, чтобы не дернуться и не крикнуть. От переизбытка чувств перехватывает горло. Пытаюсь успокоиться.
Вы не представляете, как мне важно сейчас!!!
— Мамуль, все хорошо. Я через три часа буду на месте. Там тоже такси закажу. Мне завтра на экзамен.
— Почему ты не сказала?
— Сегодня поставили…
Смотрю на папу. Прошу: спаси. И он тоже нахмуренный. Он тоже волнуется. Они всё прекрасно чувствуют, но папа всегда был и будет моим супер-героем.
— Езжай, малыш. Маме писать каждые полчаса. Поняла?
Киваю и еще раз висну у него на шее. Хватаю сумку и несусь вниз по ступенькам.
Стоит мне вылететь во двор, как автомобиль снова мигает фарами. Я на долю секунды вижу через лобовое своего судью и счастью своему не верю.
Ныряю в машину. Слава берет с колен мою сумку и бросает назад. Я залипаю взглядом на его лице. Тону в запахе. Не понимаю, как вообще пережила эти дни?
— Привет, — здороваюсь и зависаем. Он блуждает взглядом по моему лицу. Я отлипнуть не могу от него.
Хочу податься вперед и поцеловать, но что-то тормозит. Даже не знаю, что. Как будто отвыкла за эти недели.
— Привет, Юль. Пристегнись.
Отмерев, слушаюсь. Почему-то испытываю стыд из-за слишком ярких чувств. Он… Правда настолько спокоен?
Машина стартует. Мы осторожно выезжаем из двора. Так же едем по городу. Почему-то молчим. Я смотрю больше перед собой, чем на него. Он тоже занят дорогой.
— Бывал у нас раньше?
Мотает головой в ответ на мой бестолковый вопрос.
Мы что, правда отвыкли друг от друга? Становится страшно. Не хочу.
С нажимом веду основаниями ладоней по коленям, ненамеренно привлекая к себе внимание. Его взгляд опускается вниз. Я смотрю в лицо — коротко пересекаемся глазами.
Слава сдвигает с левого колена мою ладонь и сжимает своими пальцами. Сильно. Настолько, что я тут же таю. Забываю обо всех сомнениях. Накрываю своей и глажу по венкам. В глазах собираются слезы. Немного держусь, а потом всхлипываю.
— Юль, не надо.
Мотаю головой.
— Я сейчас соберусь. Просто… Скучала.
— И я скучал. — Слава прихватывает мой подбородок, тянет на себя и быстро целует в губы. Я вспоминаю все до мельчайших подробностей. Мне под конец ссылки уже казалось, что всё придумала. Его вкус. Наши чувства. Всё не могло быть так ярко.
Но за секунду убеждаюсь, что могло. И будет еще лучше.
Мужская рука снова ложится на мое колено. Я откидываюсь на комфортном кресле и смотрю в лобовое. В спинку вжимает чрезмерный разгон, как только мы выезжаем на трассу.
Он уносит меня прочь от родного дома, и я не вспомню, когда была счастливее.
* * *
Слава сосредоточен на дороге и я не хочу ему мешать, поэтому храню молчание. Быстро согревшись, снимаю пальто и шарф, привстав — бросаю назад к сумке, а сев обратно, зависаю взглядом на профиле любимого судьи.
Взгляд опустить заставляет только тяжесть вновь упавшей на колени руки. Улыбаюсь. Щекочу пальцами его ладонь. Он пытается поймать.
Ойкаю. Улыбается уже Слава.
Снова расслабляет руку. Я, поддавшись порыву, позволяю самой себе напроситься на ласку. Тяну его кисть к лицу. Прижимаюсь губами к костяшкам. Замечаю несколько царапин.
— Это что?
— В зал ходил. — Слава отвечает без задержки. Я корю себя за то, что ищу в нем подвох. Его нет. Все хорошо, Юль. — Согласился на один спарринг. По морде, как видишь, получил не я.
Он улыбается лучезарно широко. Я хотела бы посмеяться в ответ, но рядом с упоительным спокойствием всё так же звенит легкая тревога. Они же в перчатках дерутся обычно?
Ничего больше не спросив, отдаю свое внимание его руке. Целую костяшки. Трусь щекой, прикрыв глаза.
Увлекаюсь, наверное, потому что вздрагиваю, когда машина начинает резко сбавлять скорость. Мое сердце — наоборот набирает.
Мы тормозим и сворачиваем на какую-то проселочную дорогу.
Слава щелкает моим ремнем и тянет на себя, параллельно отъезжая на сиденье.
Я подхватываю настрой моментально, хоть и думала, что он держит себя в руках. Что доедем.
Опускаюсь на его колени. Выгнувшись, расстегиваю лифчик под гольфом, его руки тут же сжимают грудь. Я упираюсь в мужские плечи и подаюсь лицом к лицу.
Даже не знаю, чей язык действует более пошло, но итог ожидаемо хорош: его хозяйничает в моем рту. Я стону и ерзаю бедрами на бедрах.
— Я очень скучала, Слав. Думала даже, что уже не приедешь.
Он скатывает мой гольф, сначала просто смотрит на грудь и трогает ее, а потом крутит соски в разные стороны. Больно и сладко. Дальше с нажимом выглаживает их большими пальцами. Я вижу, как горят глаза. Мне кажется, у него полная голова самых пошлых в мире картинок. И все с моим участием.
— Дурочка ты, Юлька. Дурочка. Моя. Любимая.
Таю от его слов и снова тянет плакать. Он рубит требовательным:
— Прекрати. — Сжимает мою кисть и кладет на ремень. Я начинаю его расстегивать, подаваясь ртом навстречу рту.
Сдвинув вниз боксеры, сжимаю возбужденный ствол и вожу по нему, раскрыв головку.
Отрываюсь только чтобы он мог окончательно стянуть с меня гольф. Бюстгальтер повисает на запястье. У меня сбивается дыхание и движение кулака на члене из-за того, как пьяно и восторженно Слава смотрит на мое тело.
Щеки краснеют, но я не закрыться хочу от стыда, а впитывать-впитывать-впитывать…
Он взвешивает в ладонях полушария груди. Сжимает их. Отпустив, поднимает взгляд к глазам.
— Самая красивая.
Прошу его о большем так же, как он попросил меня —
