class="p">Киллиан приподнялся на локтях, глядя на мое раскрасневшееся лицо.
— Ты вгрызлась в мою кожу, в мои кости. Ты, блядь, вонзила нож мне в грудь, я истекаю кровью из-за тебя, принцесса. Ты убиваешь меня, а я все равно нуждаюсь в тебе, как в следующем вдохе. Ты нужна мне так же сильно, как я хочу тебя уничтожить. Как такое возможно?
— Моя любовь ядовита, — сказала я хриплым и полным эмоций голосом.
— Это чертов яд, — согласился он.
Слезы навернулись на мои глаза, и я всхлипнула.
— Мне жаль.
Его большой палец провел по моей челюсти, прежде чем коснуться моих губ. Маска упала с его лица, и я, наконец, увидела, что он сдерживал… настоящего Киллиана.
— Я сделал тебе кое-что, чего никогда себе не прощу, — хрипло признался он. Выражение страдания в его темных глазах сломало меня.
Я покачала головой.
— Я не держу зла на тебя.
Его голова опустилась, и наши губы встретились, лихорадочно и жадно. В нашем поцелуе была настойчивость, но также и изысканная нежность. Киллиан поцеловал меня так, словно боялся, что я исчезну. Мои руки сжались вокруг него, а он прижался ко мне.
Слеза скатилась по моей израненной щеке.
В его устах я нашла и свое искупление, и спасение.
Я проснулась, мое тело было истощено, но мой разум полностью отдохнул. Впервые за три года я почувствовала себя спокойно. Как будто я, наконец, принадлежу себе.
Желания причинить себе боль не было. Чувство вины и отчаяние, которые раньше грызли меня изнутри, молчали. Я потянулась и перевернулась на спину, чтобы взять подушку Киллиана. Я притянула ее к себе и уткнулась в нее головой, вдыхая его стойкий запах.
Ухмылка расползлась по моим губам, но исчезла, когда я заметила что-то другое. Что-то, чего раньше не было.
Я моргнула, глядя на свою левую руку. Это…?
Мои глаза расширились, и я задохнулась, сев прямо. Мое огромное кольцо с бриллиантом исчезло. Заменено кольцом с бриллиантовым ореолом огранки «кушон». Тот самый, который Киллиан подарил мне, когда мы впервые обручились, до аварии.
Когда Грейслин умерла, я тоже была вынуждена отказаться от своего кольца. Киллиан забрал его, думая, что его невеста мертва и семье Романо не нужно хранить обручальное кольцо.
Я уставилась на свою левую руку, мое сердце забилось в груди. Киллиан, должно быть, обменялся кольцами, пока я спала.
Я скучала по этой стороне Киллиана — его внимательной и романтичной стороне.
Слезы радости хлынули по моим щекам, и я схватилась за ноющую грудь, не зная, радоваться мне или бояться.
Потому что всякий раз, когда я была счастлива и каждый раз, когда находила утешение в объятиях Киллиана… всегда происходило что-то плохое. Трагедия за трагедией.
Я догадывалась, что боюсь быть счастливой.
Но на этот раз я просто хотела забыть все плохое и подумать обо всем хорошем.
Поэтому я быстро отогнала чувство страха.
В мою дверь постучали. Надежно обернув простыни вокруг своего обнаженного тела, я позвала человека войти. Малай, экономка, вошла внутрь с подносом.
— Киллиан попросил меня доставить тебе в постель твой поздний завтрак. Он сказал, что ты, возможно, слишком устала, чтобы спускаться, — мягко сказала она.
— О. — Я прочистила горло, сдерживая улыбку. Он был прав. Я была очень истощена после активности прошлой ночи. Киллиан взял меня дважды, прежде чем мы заснули, запутавшись в объятиях друг друга. А потом он разбудил меня посреди ночи, чтобы быстро потрахаться. Это было тяжело и быстро — причина, по которой я страдала этим утром.
— Он дома? — спросила я, склонив голову набок.
Она покачала головой.
— Он ушел на срочное совещание час назад.
— Хорошо, спасибо. — Я улыбнулась.
Малай поставила поднос на журнальный столик и, извинившись, закрыла за собой дверь.
Побрякушки на моей левой руке снова привлекли мое внимание, и я вздохнула, откинувшись на подушки. Я твердо верила, что сегодня будет хороший день.
Запах теплого масла и тостов наполнил комнату, дразня мои ноздри, и я поперхнулась.
Какого черта?
С каких это пор меня тошнит от запаха тостов?
Я потянулась к стакану воды на тумбочке и сделала большой глоток, надеясь, что это облегчит тошноту в животе. Но от этого стало только хуже. Желчь подступила к моему горлу, кислый привкус на языке.
О Боже, меня тошнило.
Я вскочила с кровати и бросилась в ванную, встав на колени у унитаза — как раз вовремя, чтобы меня вырвало вчерашним ужином. Я замолчала, издав жалобный крик.
Боже, я ненавидела рвоту.
Мой желудок скрутило, и я продолжала давиться, хотя рвота закончилась. Не осталось ничего, кроме желчи и пустого желудка. Спустив воду в унитазе, я почистила зубы и прополоскала рот, пытаясь избавиться от привкуса рвоты на языке.
Только после того, как я надела платье через голову и комната закачалась у меня под ногами, ко мне пришло осознание.
Причина моего постоянного истощения в течение последних двух недель; моя грудь чрезвычайно чувствительна, я чрезмерно эмоциональна, и теперь… меня тошнит.
Нет.
Этого не может быть, верно?
Я быстро пересчитала даты в уме и поняла, что опоздала с месячными на десять дней. У меня никогда не было задержки. Месячные шли регулярно, всегда вовремя или иногда на день раньше. Но никогда не опаздывали. И уж тем более не на десять дней!
Как я пропустила все эти знаки?
Помчавшись в ванную, я порылась в шкафах и ящиках в поисках теста на беременность, который всегда носила с собой. Когда мой брак начинался с контракта, в котором говорилось, что я практически ходячая матка для семьи Романо и Спенсер, я всегда должна была быть готова.
Когда я нашла тест на беременность, мое сердце забилось.
Мой желудок скрутило, когда я помочилась на палочку, а затем положила ее на салфетку на стойке.
Не знаю, было мне страшно или приятно…
Киллиан и я оба знали, чего ожидать от этого брака. Наследник. Мы никогда не использовали никакой защиты, так что это должно было случиться. В конце концов. Но мы никогда не говорили о детях.
Мы договорились, что, как только я рожу, мы разойдемся в разные стороны.
Но сейчас все изменилось, верно?
Наш брак больше не был уловкой. Мы были вместе по- настоящему.
Может быть, нам нужно больше времени вместе…
Только мы вдвоем.
Мы потеряли три года, и хотя теперь наши отношения были в некоторой степени стабильными, нам все еще нужно было больше времени, чтобы оправиться от всего, что между нами пошло не так.
Сомнение закралось, заползло в сердце, и меня снова затошнило. Я отошла от теста и прошлась по спальне.
Под кожей горело предвкушение – мысль
