Дождь сменился пустыней. Жар пустыни слился с жжением. Лес. Прохлада серых стен, серое небо, серые окна... серые двери. Серые люди...
Мы зашли в дом. Девятиэтажный, панельный, серый... подъезд, квартира.
– Проходи. – Амади открыл дверной замок, пропуская меня в квартиру. – Раздевайся, смажь места укусов. – Протянул мне баночку.
Только тут я осознал, что до этого не чувствовал запахи. Резкий запах «Звёздочки» вернул и обоняние, и мысли.
– Мы дошли?
– Да, ты выбрал... надёжный якорь. Пять укусов – это предел на первый раз, остальные семь… взяла Селена. Она жива... иначе бы ты не дошёл.
Я иначе посмотрел на Амади. Захотелось свернуть ему шею, оторвать лапки, сломать хобот… Уф, отпустило.
– С ней... всё хорошо?
– Жить будет… Она знала, на что идёт. Свой путь она выбрала сама, в отличие от тебя.
– Кто же выбирает... мой путь?
– Ты, всегда ты, только не хочешь этого признать. Тебе всё кажется, что тебя выбирают, что тебя несёт течение.
– Я об этом уже говорил...
– Да, что-то такое было. Намазался? Одевайся. Пошли.
Вышли из квартиры, спустились на первый этаж, зашли в другую, переоделись и вышли на улицу.
Лето! Зелень. Шум машин. Люди… Жизнь!
– Мы... на Земле?
– Да!
– Вот... прямо…
– Да, идём.
Точно… Улица Восьмого марта, поворот. Тут институт какой-то. Здание госпиталя. Амади показывает пропуск, нас запускают. Надеваем халаты. Третий этаж. Палата. На койке обвешанный трубочками лежу... я.
– Я… не умер?
– Вчера Лара использовала яд, на который у тебя иммунитет. – Амади достал камень, горный кристалл, и положил его посередине палаты. – Сейчас мне придётся кое-что... показать тебе и рассказать – сам ты не поймёшь. Твой выбор в следующем: убить себя, этого, – он кивнул на кровать, – или оставить жить, через пару часов он очнётся, и ты покинешь... все миры, кроме этого.
– То есть... вернусь... по-настоящему... на Землю?
– Ты и сейчас здесь по-настоящему. Слушай, сейчас... часть твоей сути здесь, в нём, и большая часть в тебе. Вы связаны нитью сути. Эта нить позволяет тебе передавать жар из этого мира в мир Елении. Жар… ядрёнпоток – ну, почти одно и то же… Ох уж эти… сказания, как первоклашке объяснять теорию относительности… Короче, на Земле избыток жара, и вы, ярины, – такой клапан для сброса давления, пока понятно?
– Не-а… а ещё хочется тебя стукнуть.
– Ну, это как раз объяснимо… На Земле избыток жара, на Елении нехватка, вы передаёте жар в Елению, выполняя свою функцию, и вы здесь не умерли – кома, потеря сознания от десяти минут. Потом приходите в себя здесь и ничего не помните. Если убивают в Елении, то и здесь умираете. Но там вас берегут. Умираете... там – умираете здесь, умираете здесь – умираете там. Разрыв нити. Сейчас разрыва нити не будет, часть соединится в целое. Так или иначе.
– Чтобы остаться в мире... где я есть, мне нужно... убить себя в мире, где меня... почти нет... Выбор очевиден… да?
– Нет. Если по-простому… блин, а как иначе? Короче, убиваешь себя здесь и лишаешься возможности на перерождение, вся сила на это останется... нереализованной. Если после умрёшь там, то это навсегда, более того… яп больше передавать не сможешь.
– То есть… убиваю себя и становлюсь... обыкновенным местным?
– Нет… ярином, но передавать будешь тот самый жар, что в тебе есть, та его часть, что выделяется каждому на перерождение. Из-за этого и не переродишься.
– А как перерождаются еленианцы?
– Берут яп... жар у яринов, накапливают – и вперёд, на следующий этап. Еления – как экзамен для... духа, переход на следующую ступень... пусть будет эволюции.
– Так… значит, я убиваю себя, становлюсь... нет, трачу весь яп на окружающих меня, теряю способность к перерождению и исчезаю, так?
– Ну, в целом, да.
– Я как-то... э… ну, наверное, не склонен к самопожертвованию, особенно… без прибыли.
– Ну как тебе сказать?.. Ладно, пускай будет так, теперь я покажу тебе, что будет, если ты... не убьёшь себя.
Амади подошёл к кристаллу, чуть повернул его, и на стене появилась картина – небо. Мы движемся. Облака. Спускаемся. Каскад. Мою крепость осаждают воины в чёрных доспехах. Вид с высоты показывает… как черным-черно от врагов. Сер Ольд достаёт кристаллы ядрёнруды, запускает шар огня. Лучники стреляют, катапульты бьют. В общем-то, всё нормально, да, чёрная река врагов полна, но она разбивается о стены крепости. А потом... вспыхивают точки порталов внутри города, четыре… пять... и город чернеет.
Город пал, крепость пала... Нет… не пала. Это другое. Чёрные вырезали всех – воинов, мирных, женщин…
– …Если я буду там... этого не будет?
Картина замерла.
– Этого я не знаю.
– А кто умер, тот переродится?
– Еления – суровое испытание. Кто накопит жар – пойдёт дальше, кто не накопит – исчезнет навсегда. Но они, выбравшие этот путь, знают о нём и принимают риски на себя.
–
