они не были уполномочены убивать! — Юденич подчеркнул последнее слово.
— Все так серьезно? — уточнил один из шакти.
— Более чем. Мой осведомитель сообщил, что рядовые муссы уже получили разрешение объявлять джихад на местах.
— Вот как?.. — теперь поднялся Коршун, — а официальные власти? Что они?
— Пока они молчат. Но религиозная братия занимает все более весомое положение в обществе. Недавно они заново отстроили и освятили храм на месте бассейна в Москве. Везде, где можно и даже где нельзя, строятся новые церкви или хотя бы часовни. Если так дальше пойдет, то уровень влияния церкви может вернуться к дореволюционному. И нам будет совсем туго.
— И что вы предлагаете, Дормидонт Заулович?
— Мы только-только биржу открыли, начали что-то расширять и развивать. Делать-то что?! Вернуть все обратно?
— С ума сошли!!
— Ерунда какая-то!!
— Погодите, — Юденич поднял ладонь к залу, останавливая крикунов, — я предлагаю вернуться к тому, что было заведено во время Темных веков: отдельные, тщательно защищенные лакуны, куда никаким образом не сможет проникнуть никто посторонний. Только для магов и магических народов. Лакуны могут быть семейные, могут быть общественные. Да, исчезать надолго из обычного мира мы не сможем. Во всяком случае, не все сразу. Но временами — вполне.
— Чушь и ерунда! — на ноги вскочил старичок из толпы шептунов, — какой смысл нас убивать? Попы и сами частенько пользуются нашей помощью и прихожан присылают, за долю малую. Неужели зарежут золотого гуся?!
— Если начальство их прикажет — зарежут с радостью, — грустно сказала Любава. Она тоже встала и повернулась к залу, — боюсь, что там, на том соборе, что-то такое произошло, что сделало нас для ортодоксальных жрецов не просто ненужными, а даже опасными. «Ворожеи не оставляй в живых», помните? Дормидонт, вы не могли бы выяснить, почему именно сейчас, и именно в таком, крайне агрессивном, виде? Раньше они просто запрещали официальную деятельность магов. А вот теперь это уже смахивает на геноцид…
— Выясню, обязательно, — Юденич кивнул, — вопросы очень правильные вы задали, Любава Ладовна. После того, как ответ получим, думаю, снова собраться понадобится.
Я сидела и внимательно слушала прения. Потом вспомнила недавние события и испуганно зашептала бабушке:
— Ой! Ба, как думаешь, тот дядя Мирона тут? Который экстрасенс-психолог?
Она пожала плечами:
— Экстрасенсов Юденич сегодня не звал. Он мне сразу сказал, что именно людей с традициями соберет. А какие у экстрасенсов традиции?.. Тем более, у психологов?
— Но тогда на шабаше он был ведь.
— Шабаш — это праздник. Мог придти как гость, правила это допускают.
Наше перешептывание прервалось, когда Юденич объявил окончание схода и попрощался. Мы встали и вместе со всеми начали выбираться к выходу. Я думала, сразу поедем домой, но ба высмотрела кого-то и шустро подошла:
— Прошу прощения, Михаил Тимофеевич, — она тронула за рукав довольно высокого представительного мужчину в хорошем костюме, очень похожего на профессора из старых советских фильмов.
— Да-да, Юдифь Георгиевна? — он тут же остановился и повернулся к нам.
— По вашей специальности, возможно?..
— Квартира? Дом?
— Дача. Домик и участок.
— Хорошо, я учту, — он поклонился, — созвонимся как-нибудь на неделе?
— Разумеется.
Я молча наблюдала, но, стоило нам отойти подальше, требовательно уставилась на бабушку. Та пояснила:
— Раз пошла такая пьянка, стоит заранее забить очередь на создание лакуны. Квартиру-то мы точно не сможем спрятать, а вот дачу — вполне. Будет внешний домик, и что-то внутреннее. Что именно — попозже разберемся.
— А соседи?
— Все решаемо.
— А машина?
— И это тоже. Дома поговорим. Все равно официально никто ничего доказать не сможет: профессорша с внучкой отдыхают, морковку выращивают.
— Хорошо.
До самого дома мы не касались тем важнее ужина и моих успехов в учебе.
А дома ба походила из угла в угол, подумала:
— Дело-то, странное, Криста.
— Ты про то, что рассказал Юденич? — села в кресло, ожидая продолжения.
— Именно. Думаю, там что-то извне пришло, что нашим церковникам всякий разум застило.
— Иностранцы?
— А иначе, с чего бы? До революции церковь посильнее была, чем сейчас, а нас не трогала. Наоборот, бывало, сами за помощью обращались, а когда и нас защищали. Было дело, было всякое. Но от супостата попы и маги всегда вместе бились, плечом к плечу! Когда родина в опасности, не до распрей.
— А может, потому что сейчас пошли всякие союзы с заграницей? Ну, знаешь, — «мир, дружба, жевачка»!
— Все может быть. Так… — она остановилась и посмотрела вверх. Подумала, внимательно разглядывая старинный лепной бордюр.
Я пожала плечами и направилась к холодильнику: война войной, а обед по расписанию. Пока доставала кастрюли и контейнеры — ба отмерла и решительно двинулась прочь:
— Надо позвонить. Я скоро. Мне, если что, макароны и твой фирменный сырный соус. Он же остался?
— Как раз тебе хватит. А я с кетчупом поем.
Кому и зачем она звонила — бабушка не сказала. Но я думаю, это связано как раз с такими новостями. Впрочем — придет время, и я все узнаю.
27. На дно
Как мы и решили с бабушкой, первым и самым срочным пунктом стала покупка машины: инструктор всегда подчеркивал, что новичку после экзаменов следует как можно чаще практиковаться, чтобы наработать рефлексы и привычку, а также побороть фобии. Помочь нам вызвался дядя Борис: он дальнобойщик, а значит, о машинах знает все. Ну, конечно же, не сам вызвался — тетя Оля предложила бабушке такую помощь, а та не стала отказываться. Так и договорились.
Поездили мы знатно, пока в тихом пригороде не встретились с владельцем нашей новой мишени:
— Жигули, четверка, девяносто второго года, — крепкий дядька с мозолистыми руками ласково похлопал по капоту, — полностью на ходу. Немного ржавчины, но это не страшно.
— А чего продаешь? — дядя Боря цепко осмотрел перспективную покупку.
— Другую купил, — дядька показал на «УАЗ» неподалеку, — ездить на рыбалку. Эта хоть и не плоха, но все-таки не такая проходимая.
— Понимаю.
Они занялись тщательным осмотром машины: посмотрели порожки, полы, всякие важные тонкости… наконец, ударили по рукам.
Обратно мы ехали уже втроем на машине. Ближайшее ГИБДД любезно переоформило машину на меня. Документы получены, как и расписка о полной выплате денег. Все хорошо.
* * *
Зато в магическом сообществе все было совсем наоборот. Это я поняла, когда через несколько дней нас снова собрали в уже знакомом зале.
— Дамы и господа, — Юденич был серьезен, как никогда, — сегодня ночью я наконец-то получил последнее подтверждение собранной информации. Итак…
Мы слушали и тихо выпадали в осадок.
— Впервые Папа римский раскроет закрома и архивы, без исключений и оговорок. Все-все, даже самое ничтожное. Все денежные средства
