толпу.
Меня тоже заметили и стали расступаться. Около артефакта с довольным лицом стояла мать.
Как я ненавидел её в этот момент. Вместо того, чтобы начать общаться со мной, она решила сломать мне жизнь. Самым отвратительным образом.
— Осталась завершающая часть церемонии и все признают тебя королем, сын.
Её голос был полон торжества.
Ухмыльнулся, смотря на её довольное лицо.
Я произносил очередные клятвы перед богами о том, что буду служить своей стране. Что буду делать всё, чтобы добиться её процветания и защиты.
В присутствии свидетелей мать, возложила на меня корону, и мы пошли в тронный зал. Я спокойно сел на трон. Всё. Я окончательно стал королем. Дальше мне начали произносить стандартную клятву верности, но я остановил первого, кто начал говорить. Удивленному мужчине зачитал полный текст обновленной клятвы, и он его спокойно произнёс. Дальше я услышал следующую клятву и ещё одну. Люди, которые с этого момента стали служить только мне, отходили за трон. Но я видел, как несколько человек стало сторониться. Ближайшему новому соратнику приказал перекрыть выход из тронного зала. И по моему приказу несколько людей бросились в толпу.
Я видел, как двери закрыли и не пропускали больше никого. Ко мне подошел очередной подданный и церемония продолжилась.
Осталось около двадцати людей, которые не хотели новую клятву произносить. Среди них была и моя мать.
Она посмотрела на меня удивленно и спросила:
— Неужели ты подвергнешь и меня этому унижению сын? Я же твоя мать.
— Значит, теперь ты вспомнила об этом? А когда как быка на случку меня отправила в храм давать обеты другой, ты об этом не думала? Где Кассиан и моя охрана?
— Но. Но. Но. Я поступила правильно. Твой брат Лукас, сбежал с твоей невестой и закрылся сейчас в академии, которая перешла на осадный режим и не дает доступ моим людям попасть туда.
Молодец, значит они в безопасности.
— Моим. Маменька. Уже моим.
Я злорадно улыбнулся.
— Что с охраной?
Мне продолжала отвечать бывшая королева.
— Их пришлось запереть в камерах. Они буянили и не хотели от тебя отходить.
Я посмотрел на одного из моих новых подчиненных, и он кивнул.
Тех, кто не присягнул мне, оцепили кольцом. Часть людей ушли вызволять мою охрану. А я продолжил допрашивать мать.
— Так почему вы не хотите приносить клятву верности мне?
Королева фыркнула.
— Позоришь меня. Ну хорошо.
Она поклялась мне в верности расширенной клятвой и недовольная перешла за мою спину.
— Теперь граф Кувейн Ашн ваша очередь.
Я обратился к любовнику матери, но он только отстранился и замотал головой.
— Остальные тоже не хотят?
В ответ мужчины понурили головы. Графы, бароны, даже один герцог среди них был. Моего бывшего и будущего тестя среди этих предателей не было. Ушёл. Ну ладно. Возможно позже. А пока, я вспомнил, как Эри предлагала выявлять тех, на ком надеты рабские оковы и решил проверить людей. Может быть они не виноваты.
Двери распахнулись, и в тронный зал влетел Константин и примерно половина моей охраны. Я быстро проинструктировал моих людей тому, как они должны поступить теми, кто отказался присягать и отправил их выполнять приказ.
С матерью я принципиально говорить пока не хотел. Одновременно отдал распоряжение, чтобы штурм академии прекратили и оставшиеся подданные возвратились обратно для дачи клятв.
Когда с братом мы объезжали страну, то понадеялись на королевские артефакты и то, что рабов могут выявить и без нас. Но если задуматься, что на главу высокородной семьи могли также надеть оковы, то в тех населенны пунктах могли и не выявлять рабов. Пустить всё на самотёк. Мне становилось страшно за страну. Что мне досталось? Королевство, или куча рабов, у которых есть свои хозяева.
Дальше решил узнать, где бывший глава тайной службы и выяснил, что его увели. Он не стал клясться в верности новому королю. Дальше следующее, чем я занялся — это вывел мать на балкон.
Через несколько минут на плацу собралась небольшая толпа людей. Я видел, как мои охранники заставляют бегать знатных вельмож. Люди не хотели, но с кнутом и оружием, в умелых руках, не поспоришь.
Мать недовольно смотрела на меня.
Я спустился вниз по лестнице, которая вела от самого балкона вниз. И прошел туда, где сейчас было любопытное зрелище.
Один из пожилых вельмож упал на колени и начал покрываться магическими татуировками, дальше за ним упал толстяк и ещё один.
— Видишь, кого ты пригрела у себя под боком.
Я указал матери на лежащих людей.
— Но что это? Почему ты так жесток? Почему не захотел, чтобы люди произнесли обычную клятву.
Боги! Неужели можно быть настолько слепой?
— Да потому что все, кто сияя упал, на самом деле рабы. На них надеты рабские оковы канерманцев.
— Нет.
Королева прикрыла рот рукой.
— Этого не может быть! Я не верю.
Она смотрела на оставшихся людей, которые падали, теряя силы, и начинали сиять. Одним из последних свалился её любовник.
— Нет!
Пронзительно закричала мать.
— Нет! Это слишком жестоко. Ты должен их отпустить!
Она видела как Константин и несколько моих людей, сейчас погружали в стазис упавших магов.
— Что с ними будет Алексис? Отпусти!
Мать медленно опустилась передо мной на колени, а мне стало тошно.
Я подошел, схватил её за плечи, поднял и повел обратно в тронный зал. Стоя перед хранителем я начал дальше ей говорить.
— А теперь слушай, что ты натворила. Кассиан.
— Лукас.
— Да не перебивай же ты.
Я раздраженно стал ходить около статуи.
— Мой брат влюбился в Стефани, и уже очень давно.
— Нет. Мне доносили что.
Я раздраженно посмотрел на неё.
— Забудь, что тебе доносили. Но даже если бы это было не так. Скажи мать. Это такая извращенная форма пытки: расторгнуть брак с моей женой и попытаться женить меня на её младшей сестре?
— Твоя жена бастард. И они не сестры.
— Эрика родилась в законном браке. Её отец герцог. Она его наследница. И то, что ему взбрело в голову, якобы она не его дочь, говорит лишь о его тупости и ограниченности. Ему стоило привезти маленькую дочку сюда, и он бы сам узнал правду. Но он слишком был уверен в своей правоте.
— Но это не возможно. Все знают, что жена герцога изменила ему.
— Потому, что эти слухи стал распускать сам герцог. Чтобы оправдать то, что он сразу начал ездить по любовницам и борделям.
— Но. Но.
Мать, заикаясь, начала говорить.
— У неё магия бытовая, как у слуг.
Она посмотрела на меня, и её взгляд
