нас есть общие цели. Мы хотим сделать мир лучше, — произнес воодушевленно Като. — Тебе ли не знать, как власть имущие Парвуса относятся к тем, кого считают недостойными.
Сердце Медеи сжалось от ужаса, когда она поняла, что младший близнец намекает на проблемы в социализации Эйкена. Но заставить Като молчать она не могла, поэтому тот продолжал:
— Если убрать от власти закостенелую верхушку и давать жить на Парвусе всем желающим, то произойдет естественное смешение крови и изгоев просто не останется. Твои дети могли бы родиться в мире, где их не ждет в будущем стигматизация по внешним признакам.
В столовой повисло молчание. Обстановка накалялась. Фейт переводил вопросительный взгляд с Нила на Медею. Желтоглазый неловко кашлянул и ответил на немой вопрос красноглазого:
— Нет, речь не обо мне.
Мужчина подался вперед и спросил:
— Тогда о каких детях речь?
— О потенциальных, — вставил Като. — У Медеи нет детей, насколько мне известно. Но ее отношения предполагают серьезность. Иначе о них бы не заявили открыто, спустя всего неделю после пропажи сына правителя.
Желтые глаза впились в младшего близнеца. Тот выглядел так, словно не осознавал, что только что подставил Нила. «Мелкий ты засранец!» — злобно пролетело в голове Медеи.
— Какая тут серьезность, он ее даже не ищет?! — возразил Сиф. — Погулял со странной дамочкой и забыл, как только та дала деру.
— Я не странная, — воскликнула Медея. Нужно было срочно перевести разговор на другую тему, пока в комнате не прозвучало имя Эйкена. Поэтому она подскочила на ноги и, хлопнув ладонями по столу, быстро выпалила: — Вы на солнце тут все перегрелись? Что вообще происходит? Рассуждаете о какой-то идее улучшения мира, а сами подлецы и обманщики. — Медея выпрямила спину и добавила: — Да, я тоже плохой человек, но хотя бы это не отрицаю. Вы-то делаете вид, что спасаете мир, но вы спрашивали жителей Внешнего города, нужно ли им это? Может, их все устраивает? Может, жителям племен нормально верить в предсказания будущего по звездам? Может, если вы распространите знания, что хранятся в архиве, ничего не произойдет? А пострадавших, пока вы достигаете своих целей, будет уже много.
Она была так сильно напряжена, что говорила первое, приходящее в голову.
— Медея, никому не нормально верить в предсказания будущего по звездам, — сказал Нил, от которого девушка меньше всего ожидала это услышать. — Положение планет не может тебе сказать, будет завтрашний день хорошим или плохим.
«Крысеныш! Мог бы поддержать! А перед Юнией как стелился!» — Медея с трудом не возмутилась вслух. Вплетать в нить разговора еще одного участника она не намеревалась.
— Люди просто хотят во что-то верить. Какая разница звезды это или эти ваши Пророки?! — Медея по привычке сложила руки на груди и тут же пожалела о содеянном. Она поморщилась от боли. Из груди вырвался напряженный вздох.
— Вера на Парвусе распространяется ради благих целей. Если несуществующий Пророк заставил людей меньше сидеть на яде и изменять своим женам, то в этой вере нет ничего плохого. Притоны обеднели. Люди стали здоровее, — вставил Сиф. — Нужно дать людям «правильную» веру, чтобы их жизни улучшились, а не ухудшились из-за того, что они перекладывают ответственность за свою жизнь на звезды.
Нил согласно закивал:
— Поддерживаю, в нашем племени были дни с плохими предсказаниями, когда мы просто сидели без дел, ибо все дела потенциально обречены звездами на неудачу.
— Но ведь через проповедников вы просто вкладываете в головы жителей Парвуса свои идеи, — настаивала Медея. — А если один из вас с ума сойдет и скажет, что ради того, чтобы жить, нужно убивать всех встречных людей на первый день недели, к примеру? Это слишком опасно. Люди верят проповедникам, и их влияние растет.
— Иногда нужно, — сказал спокойно Фейт. — Сама знаешь, в каком жестоком мире мы живем. Сейчас здесь правит сила, но мы можем все изменить и дать людям знания. Тогда сила будет не так важна.
— Или вам следует отстать от людей и пусть они верят во что хотят, — парировала Медея.
Като уверенно добавил:
— Мы не заставляем никого верить.
Девушка усмехнулась, вспоминая все встречи с проповедниками. Те мужчины звучали весьма убедительно, и если бы Медее некуда было пойти, то она бы их послушала. Только вот проблемы это бы не решило. Вера лишь приглушила бы чувство одиночества на короткий срок, а потом все равно пришлось бы разбираться с этим.
Медея произнесла:
— Проповедники давят людям на больное и убеждают, что вера им поможет. Не что иное, как манипуляция. Причём достаточно жалкая.
Их с отцом глаза встретились. Девушка смотрела на него прямо, обдумывая, что в мисс фортуну отец тоже когда-то заставил ее поверить. Но в отличие от людей в бедных районах Парвуса, которым рассказывали о Пророке, что спасет мир, Медея знала, что «мисс фортуны» не существует и, что, обращаясь к ней, она лишь успокаивает себя. И что по итогу, реальные проблемы придется решать собственными руками.
Никто не придет и не разберется. В распространяемой на Парвусе вере Медея слышала лишь то, что Пророк спасет всех. «Знали бы верующие, что этот Пророк готов пожертвовать ими ради спасения мира так же легко, как когда-то бросил дочь, чтобы она ему не мешала», — иронично пролетело в голове девушки.
— Такая же жалкая манипуляция, как твоя попытка увести разговор в сторону от ответа на вопрос про детей? — в голосе Фейта сквозило раздражение.
Медея сжала челюсть. Девушка устало опустилась на стул с мыслями: «В конце концов, отцу все равно кто-то расскажет про Эйкена. Фейт же ничего плохого ему не сделает?». Если бы Медея была уверена, что информация про их отношения не будет использоваться против Пса, то легко бы ей поделилась. Но компания вокруг доверия не внушала.
Пока Медея собиралась с духом, с коридора послышался шум. В столовую влетел запыхавшийся человек со словами:
— Колонки! Уже три отбили!
Фейт перевел взгляд с подчиненного на дочь и бросил:
— Не знаешь, почему Лой передумал? Или в его духе так быстро менять решения?
Что творилось в голове Лоя, девушке было неизвестно. «И это он еще не знает, что наследником Велиор собирается сделать Кассия. Или знает? Что, если Лой поэтому решил Парвус захватить?» — мысль у Медеи не успела до конца оформиться, когда со входа раздался неуверенный голос:
— Там темно, но мне показалось, что это один человек. И перемещается он невероятно быстро.
Глава 41. Друзья
Парни обеспокоенно переглянулись. Фейт удивленно приподнял брови. Медея улыбнулась. Был лишь
