– Откуда ты знаешь? – спросил я дрожащим от удивления голосом.
– Да я же говорю тебе, дубина! Не раз видел вас вместе! Ангел с человеком – это что-то из ряда вон выходящее! Вот я и наблюдал за вами, интерес во мне ты пробудил, вот я и стал всё разнюхивать! Где живёшь, знаю, кто мать, отец, чем занимаешься. Недалеко от тебя поселился, правда, в новом районе тяжело новичку, но меня многие знают, краюху хлеба я всегда себе найду!
– Значит, ты следил за мной? Почему я не чувствовал…
– Так я ж маленький человек, незаметный, тем более не со злом я к тебе шёл, а это, парнишка, очень важно! Главное, чтобы человек к тебе с добром шёл. Если таит в душе своей злой умысел, а ты возьмёшь да и доверишься, знай – погибнешь! Разбираешься ты в людях хорошо, чувствуешь всё, это дар, я не спорю! Но юн ты ещё, зелёный, мудрости тебе нужно накапливать! Как на кости мясо наращивать! Будешь идти дорогой не прямой и не лёгкой, если буду жив, помогу тебе, ты не бойся!
Меня стали одолевать сомнения, а человек ли это вообще? Откуда такие познания в том, что должно быть за плотным покрывалом. И зачем ему следить за мной просто так, чисто из-за любопытства? Не скрою, я начинал бояться этого человека, ничего, конечно, отрицательного я от него не ощущал, я чувствовал, что от него исходили правда и доброта, но всё равно меня немножко коробило рядом с ним. Пока мы разговаривали, я отвлекался от Кристины. Она в свою очередь была спокойна, когда ко мне подошёл этот старик. Такое было ощущение, как будто она уже давно знала его и принимала как старинного друга. Небо постоянно менялось в цветах, Аида то исчезала, то появлялась, и всегда нападала неожиданно. Всё происходило как-то вяло, она как будто не торопилась нанести смертельный удар. Играя, как с игрушкой, тьма тянула время. Скорее всего, она предвкушала свою победу, но хотела потянуть это событие, которое считалось самым главным в её существовании. Ведь что значит для неё убить самого сильного ангела? Не важно, в каком он был состоянии во время битвы, важно, что он ангел и что он побеждён! Тьме это придаёт ещё большее устрашение, она становится сильней и в глазах врагов приобретает авторитет, о котором бы могла только мечтать.
Но почему всё равно всё так несправедливо? Почему Кристина может погибнуть, а тьма нет? Она всего лишь подчинится правилам, которым сотни лет и которым она должна была всегда подчиняться. Но всё равно, кто может лишить её жизни? С победой Кристины наступит мировой баланс, и силы зла не смогут безвольничать и нарушать правила, которые так чтят и соблюдают силы добра. Кристина всегда была непобедимым воином, и тот факт, что она полюбила человека, безумно радовал Аиду. Сколько раз она уходила с поля боя проигравшей, сколько раз ей приходилось принимать униженные компромиссы и поджав хвост сидеть в своём логове до лучших времён? И вот сейчас, понимая всё это, понимая всю сладость случившегося, она не может поверить своим глазам, она радуется, как маленькое дитя, скоро наступит её час, и когда он наступит, не будет больше никого, кто бы смог остановить её, повязать руки или сделать подножку. Только Кристина из века в век преграждала тьме дорогу, только Кристина была всегда занозой в теле Аиды, её сила и мощь всегда возбуждали у врагов чувство безграничной зависти, которой также страдала и сама тьма. И вот сейчас, когда наступила самая главная битва за право господства над людьми и землёй, у тьмы нет равных. Она без особого труда шпыняет, бросает и кидает ангела, Кристина сопротивляется, наносит ответные удары, но они слабы, не сильны, это всё равно что ребёнок ударит боксёра, ничего не чувствуется, только щекотно.
Видя, как страдает из-за этого Кристина, я не мог стоять и просто на это смотреть, я сделал шаг вперёд, но старик схватил меня за руку и крепко прижал к себе.
– Ну куда ты лезешь, парнишка? Прихлопнут тебя, как клопа, и дело решено! А ты ещё нужен, тебе жить да жить!
– А если жить мне совершенно не хочется?– выпалил я.
– Ну, это дело твоё – хочется, не хочется, только тогда что она здесь делает? И почему сражается за тебя?
– Она сражается за людей…– тихо простонал я.
– Неправда, парнишка! Невнимательный ты! Молодой ещё, совсем зелёный! Сколько тебе хоть годочков? Ай, не говори, ребёнок!
– Я очень даже внимательный.– с обидой в голосе сказал я.
– Ну, если внимательный, значит сам прекрасно всё понимаешь!
– Что?
– Дурень! Нет, ну самая настоящая дурень! Любит она тебя, и жизнь свою отдаёт только за тебя, тут людишками и не пахнет вовсе! Всё тебе нужно объяснять да на пальцах показывать, мудрость нужно накапливать, вот тогда будет с тебя толк. Ты не рыпайся особо, ты тут дороже любого бриллианта, будь они неладны! Ох, что с людьми делают деньги!
Старик замолчал, небо накрыла суровая, тёмно-серая туча, стало холодно, и сердце почувствовало что-то неладное. Так и случилось.
Из-за углов, с крыш высоких домов, по серым камням и из старых окон полезли тёмные фигуры изуродованных людей. Они мычали и кряхтели, протягивали свои костлявые руки, еле шевелясь, они надвигались огромной оравой к нам с дедом. У кого-то не хватало руки, кто-то полз к нам без глаз, у одной фигуры вообще не было полголовы. Увидев всех этих уродливых существ, чудовищ, руки мои похолодели, я остолбенел.
– Это ж откуда вы такие повылезали? Вот так дети подземелья!– сказал старик, не отпуская моей руки.
Я не думал, что и этих существ я буду чувствовать. Старик был прав, и от такого дара кружилась голова. Я мог чувствовать абсолютно всех, я мог ощущать живое и не живое, людей и нелюдей, это было страшно и волнительно. Раньше мне не приходилось сталкиваться с такими чудесами, и сейчас, когда это всё шло на меня огромной лавиной, теряться было бессмысленно, нужно было держаться храбро, пропускать через себя всё, что увидят уставшие глаза. Перед нами были убийцы, насильники, извращенцы, падшие души самых отвратительных людей, которые когда-либо жили на свете. Неприятно было чувствовать на себе взгляд убийцы или психопата, их изуродованные тела вызывали у меня рвотный рефлекс, куда можно было деть свои глаза, чтобы не видеть всего этого?
– Эко вас скрутило, голубчики! И гляди, совсем не боятся!
– Тут все падшие люди, которые при жизни причиняли только боль окружающим, вон этот с разорванной щекой такое творил с женщинами!
– Сюда бы да невинных жертв! Вот бы вам не поздоровилось бы! Месть – дело такое, хуже этого нет ничего! Кто тут у нас ещё?
Они не подходили к нам близко, оборачивались, смотрели на Аиду, а та в свою очередь разводила руками, напевала себе что-то под нос, как будто это её прекрасные детишки, она вывела их погулять, и они такие хорошенькие, слушаются её и очень любят.
– Смотри – руководит процессом! Чтоб у тебя руки отсохли!– крикнул старик, после чего плюнул в её сторону.
– Ах, это ты! Чего тебе здесь нужно? Чего под ногами мешаешься, недоделок?– прошипела в ответ тьма.
– Я сюда не просился, сама знаешь, курва драная! – так же громко прокричал старик.
