Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
Я двигался медленно. Ковылял. Так сильно мои ноги болели только в тюрьме. Сын – как и положено одиннадцатилетнему человеку, которому в виде исключения позволили нарушить режим дня, – был перевозбужден и бегал вокруг меня кругами, изображая то ли пароход, то ли самолет. Я смотрел на него и завидовал. Почему энергия в живых существах с возрастом убывает? Лучше бы наоборот: чем старше и взрослее, тем активнее... Вот какую мечту дать бы людям: вечную неизбывную силу. Неспособность уставать.
Мимо деловито прошел человек, очень похожий на переодетого мента, но я почему-то совсем не занервничал. Наоборот, захотелось слепить снежок и запустить в квадратную спину. Когда морозы к концу московского января наконец сходят на нет, когда фиолетовый полночный воздух начинает едва ощутимо отдавать предвесенней сыростью, можно приблизиться к ближайшему сугробу, пробить рукой плотную, гладкую корку наста и нащупать второй, более рыхлый слой снега, смешанного с маленькими бесформенными льдинками, – отменные, увесистые снежки получаются из такого материала, и летят они далеко и точно. Конечно, я выбрал мишенью не незнакомца, а собственного сына. Тот вскрикнул от возмущения и поспешно стал готовить ответную атаку. Мы затеяли стрельбу очередями. Победил, естественно, сильнейший, то есть – ребенок.
– А тебе понравилось кино? – спросил он, отдышавшись.
– Еще бы.
– Все-таки монстры были очень страшные, правда?
– Согласен.
– Особенно тот, с зубами. Когда он в первый раз прыгнул, мне стало так страшно, что даже голова заболела. Но потом сразу прошла. А тебе было страшно?
– Нет, сынок.
– Ты что, совсем ничего не боишься?
– Не боюсь.
– А разве так бывает?
– Бывает. И потом, ты должен понимать, что всех этих монстров из кино придумали люди. Такие же, как мы с тобой. Сценаристы и режиссеры. Они их специально из своей головы нафантазировали. Создали силой своей мечты. Они вытащили из собственного подсознания монстров, потому что именно их и боялись. Чего ты боишься – то ты создаешь.
Поразмыслив, ребенок признался:
– Я не понимаю.
– Потом поймешь.
– Когда?
– Лет через пятнадцать.
Потомок разочарованно вздохнул.
– Это много.
– Нет. Это очень мало.
– А «подсознание» – это что такое?
– Это дно твоего разума.
– Разве у разума есть дно?
– Дно есть у всего на свете.
– А дно разума глубоко находится?
– У одних людей глубоко. У других – не очень.
– А вот мой разум – он глубокий или нет?
– А как ты сам думаешь?
– Думаю – очень глубокий. Только я не чувствую его дна. Это плохо?
– Нет. Это хорошо.
– А почему ты такой грустный? Если ты ничего не боишься, ты должен быть веселый. А ты – грустный...
– Пойдем, – ответил я. – Нас мама ждет. Солгал ли я ему? Или сказал правду? Наверное, не солгал.
Спрашиваю себя каждый день, много раз, в тех обстоятельствах и этих, утром и вечером – боюсь ли чего-нибудь? И если боюсь, то чего именно? Ищу в себе всю честность, на которую способен перед самим собой, – и все равно понимаю: нет, ничего не боюсь. Никого и ничего.
Я боюсь только Бога, и этим создаю Его.
Постояв и подышав вкусным воздухом, я немного подтолкнул ребенка в спину, знаком показал, чтобы шагал веселее, и двинулся вслед за ним, наслаждаясь тем, как царапают и ранят мой голый мозг острые звезды.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
