– Допущения есть допущения. Они не существенны относительно основной задачи. Предположим, что мы неверно истолковали причину местоположения узников. Навскидку пример: кто-то совершил побег из лагеря, как тот пацан в Велегарде, с которым ранее имела дело Хэйт. Рабов вывели в наказание, и чтобы те были постоянно на глазах.
– А что, версия, – потер лоб Локи. – Таки круто, наверное, иметь в мозгу процессор, чтобы тот на ходу генерировал ходы.
– О ходах, – Кен явно оседлал волну, и не собирался останавливаться. – В той ситуации с мальчиком-беглецом очевидным ходом было бы вовсе не усыпление неписей в поместье. Логично и просто было пойти с мальцом – свидетелем и пострадавшим – в ратушу. Наверняка там бы нашелся неравнодушный и неподкупный чиновник, способный отправить отряд стражи на проверку поместья. Награда, разумеется, была бы меньше.
Мастер-кулинар смутился.
– Со снотворным была моя идея. Хотя я тогда еще подумал, что слишком сложный квест малышка цапнула. Не по ней.
– Ты дал альтернативное решение, – возразил Кен. – Подход с кулинарией себя оправдал. Заметим: кулинаров в игровой вселенной куда больше, чем владельцев летающих маунтов.
– Ты готов поставить на это, Кен? – после долгого обдумывания спросила Хэйт. – На то, что рабы будут в безопасности при атаке лагеря?
– Вероятность ошибки не нулевая, – признал эльф. – Но – да, готов.
– Кто с ним согласен? – обратилась Хэйт ко всем. – Фликс, Квинт, Клауф… Вал? Ок. Хотя не ожидала. Бигбир, Локи, Барби. Хель.
– Звучит разумно и убедительно, – прокомментировала свой выбор демоница.
Лэндер замялся.
– Возможно, я ввел всех в заблуждение. Воздержусь.
– Мы можем не видеть всей картины, – со вздохом сказал Сорхо. – Тоже воздержусь.
Получилось по восемь человек на каждой из сторон. И двое воздержавшихся.
Хэйт подняла руку.
– Я знаю, как ты умен и как редко заблуждаешься, Кен. Мой выбор – использовать Шерри – основан не на доводах, а на эмоциях. Мнения разделились. Я не хочу устраивать тиранию, но…
Хель выступила вперед.
– В игре в го говорят: никогда не жалейте о том, что камнем сыграли. Разумом согласна с Кеном. Но стоит ли держать камень, не отыграв?
– Решено, – резко кивнула Хэйт. – Мы разыграем этот камень.
«Символично: о камнях в каменных недрах», – напряжение чуть ослабло, позволив художнице отвлекаться на символы и метафоры.
– А кто полетит? – спросил Монк с блеском в глазах. – Найдется место для монаха?
И, пока глава Ненависти подбирала слова повежливее, чтобы объяснить: лекарь нужнее на земле будет, монах все сказал за нее.
– Может, от меня больше пользы внизу, при атаке рейда, но о риске для Шерри не ты одна думаешь. Мы даже не знаем уровня Гултака и его бандюганов. Может, Шерри придется экстренно отлечивать в полете? Или дряни навешают, а два очищения лучше, чем одно. Корней и Никс подержат рейд, мы с тобой не дадим в обиду ужас, который на крыльях ночи.
– Принят, – коротко сказала Хэйт.
Лечить питомцев было можно, почему бы и нет? На деле с этим редко, кто заморачивался. Проще реснуть, чем тратить время, ману и откаты на пета, когда в опасности свое седалище.
Квест им неупокоенные выдали со сложным уровнем, такой с наскока не закрыть. Значит, бой предстоит не из легких. Отзыв питомцев в бою запрещен, а уж Шерри отзывать в полете – затея на грани самоубийства. Где тут ближайший круг воскрешения? В Бэнтпассе?
Поочередно в состав полетной группы Хэйт вызвала Спиритуса (добавить фиров и урона, случись необходимость, от чернокнижника) и Гринвича с Кеном (лучники с высоты имели все шансы привнести веселья в палаточный лагерь). Плюс Монк (уболтал, убедил) и сама владелица.
– По весу как раз остается на маленькую гномку, – решительно шагнула вперед Мася. – Легкую, если убрать доспехи и топор со щитом. Инвентарь у меня вместительный. И меня устроит полет под пузиком, так даже лучше обзор. Соглашайся, суть вещей скажет больше, чем зрение.
Благодаря уже выпитым Шерри зельям на повышение силы, а также бонусам от еды и баффа Никса грузоподъемности шепчущего ужаса хватало на пятерых.
– Продано, – Хэйт ударила по воздуху воображаемым молоточком. – Рейс отправляется сразу, как невидимки займут свои позиции.
Лэндер с помощью Кена прикинул, как близко могут подобраться к лагерю он сам, Клауф и Рэй. Так, чтобы их не обнаружили обитатели лагеря и так, чтобы максимально быстро и эффективно вырезать надсмотрщиков, когда те попадут под действие ужаса.
– Лишь бы не начали махать мечами направо и налево, – поморщилась Барби.
На орчанку цыкнули: худшие варианты развития событий исключать никто не собирался, как и зацикливаться на них. Гарпии либо сыпались камнями на землю, либо мчали куда попало, теряя перья. Чернокнижник подтвердил: испуганные цели не атакуют, а бегут, куда глаза глядят.
«На месте», – одно за другим пришли три сообщения в чате клана.
– Шерри, поднимись как можно выше, лети как можно тише, – обратилась к призванному ужасу хозяйка. – Помчали!
– Ни пуха, ни пера, – пожелал отбывающим Рюк.
– К черту, – фыркнула гномка, которой, похоже, даже нравилось ее место в лапках ужаса. – Ждите хороших вестей. И ярких спецэффектов.
Последнюю фразу Мася добавила уже в воздухе, и ее едва ли услыхали внизу.
Шелест крыльев был едва слышен: Шерри тщательно выполняла поставленную перед ней задачу. Свод пещеры – тут Хэйт угадала – действительно оказался высок. Было, где развернуть крылья и где – самое важное – укрыться в темени.
Тьма не была абсолютной. В недрах горы росли слабо светящиеся грибы, из трещин пучками топорщился фосфорецирующий мох. Вместе они выборочно высвечивали участки стен: густым кобальтом и переливами от мятного до цвета полыни. Лишь сам свод был черен, скрывал мглой своей мглу крылатую.
Зато лагерь с высоты открылся, как на ладони, благодаря кострам и факелам. Шатры в центре, палатки ближе к краям. Что-то вроде наспех сколоченного загона, внутри которого шевелились маленькие (с высоты-то), словно игрушечные, лошадки. В стороне от основного лагеря животины отгорожены, что хорошо. И жерди к месту: если ноги в испуге не переломают, будет, на ком вывозить освобожденных рабов. Тех, кто уцелеет: кто знает, что может пойти не так при атаке на лагерь?
Вести на своих двоих по горам до укрепления бедолаг? Даже в поместье Альфиуса в Велегарде люди в подвале были ослаблены, измождены. Что говорить о тех, кто явно дольше в статусе несвободного?
И фигурки – тоже, что те игрушки – видны по контуру лагеря. Лэндер этот момент доходчиво описал. Вроде (по размерам фигурок судя) среди стоящих на коленях одни взрослые. Детей нет. Что вполне стыкуется с версией Кена о наказании. Или же о «витринах», где товар поставлен лицом. Или о чем-то еще, кто ту логику игроделов разберет?
