с чаем и что-то говорит, но разобрать нельзя ни слова, потому что говорит он с ужасным акцентом. Заметила, что другие посетители отводят глаза, что пахнет кипящим маслом и кумином.
— Извините, — всхлипнула Нора. — Спасибо…
Парень обрадовался. Улыбнулся, похлопал ее по плечу, а потом вдруг будто засмущался и куда-то исчез.
Она попробовала чай — горячий, крепкий и слишком сладкий. И подняла трубку.
— Кассету. — Голос был сиплый и совершенно незнакомый. Она даже не могла определить, женщина говорит или мужчина.
— Вы ошиблись. И мне не…
— Мне нужна запись, которую сейчас показывали по телевизору. Мне нужна кассета. И Яр. Знаешь, где он?
— Яна?.. — Нора торопливо отпила еще чая, пытаясь смыть сжавший горло спазм. — Ты… ты уже знаешь, да?..
— Знаю, — ехидно каркнула трубка. — Я все знаю. И тебе расскажу, если привезешь в прокат кассету. Про пять вишневых косточек и Лору Палмер. Яр не вернулся?
— Вернулся, — призналась Нора. — Но он… сейчас очень занят.
— Пусть все бросает и едет ко мне.
— Он… не может.
— Телефон хоть у него с собой? Тот же номер?
— Ты говоришь так, будто я с ним как минимум сплю, — не выдержала Нора. — А мы даже не друзья. И я не роюсь у него по карманам.
— Хер с ним. Достань мне кассету, Нора. И не вздумай ловить такси. Езжай на трамвае, на метро — как хочешь, только не садись в машины.
— Яна, тебе не кажется, что ты перегибаешь?
— Сколько нужно на перегонку? Мне нужна VHS.
— Часа полтора. Но мне скорее всего ее не…
— Привези. Я посмотрю и верну, даже копию снимать не буду. Пожалуйста, Нора… — В искаженном голосе Яны наконец-то появилось что-то человеческое.
— Яна, они снимали… там все… не очень… — Она никак не могла подобрать слова. — Может, я тебе хоть свои фотографии распечатаю?
— Кассету, — выплюнула трубка. Ответить Нора не успела — слова рассыпались частыми гудками.
Она вздохнула и нажала отбой. Когда она приехала на место, телевизионщики уже были там. Им разрешили подойти к телу и даже согласились подождать, пока закончат репортаж. Нора тоже сделала несколько снимков, и у нее даже не тряслись руки, но сейчас ей даже прикасаться к фотоаппарату было страшно — будто это коробка, в которой она заперла несколько сколопендр.
Лем упал на спину. У него почти не пострадало лицо и были открыты глаза — красные. Нора знала, что это значит — он умер не сразу. Яне это видеть было совершенно незачем.
И незачем знать, что ему пытались помешать прыгнуть. Какой-то мужчина хотел его удержать, но не смог. А потом куда-то исчез, и, конечно, его никто толком не разглядел, но как это поможет Яне, если у него ничего не вышло?
Нора вытерла глаза белой салфеткой, залпом допила чай и набрала новый номер. Если Яне так приспичило — она достанет кассету. И заодно сделает несколько фотографий. А потом позвонит Яру, и они вместе решат, нужен ли ему адвокат.
…
Свалка нашлась быстро. И это была не просто куча мусора, стихийно сваленной подальше от домов. Участок обнесли забором-сеткой. Его сторожили собаки, залившиеся лаем, как только Яр подошел.
Сторожем назвался высокий лысый мужчина в зеленом рабочем комбинезоне. С ним оказалось совсем просто найти общий язык — Яр курил, задавал вопросы, и если в диалоге возникала пауза, совал ему в карман сотенную купюру.
— Тут такое дело, — почесывая подбородок, сказал сторож, когда Яр спросил, как давно сюда свозят мусор. — Свалка-то как получилась. Из города однажды приехали несколько грузовиков со строительным мусором, здесь его вытряхнули. Ну эти, дачники, возмущаться начали, жалобы всякие писать. Приехали еще грузовики и ребята еще с ними. Те самые, ага. В общем, я тут слежу за всем, ну чтобы она не разрасталась слишком уж сильно и чтобы кто попало не рылся. А дачники чего? Ну повозмущались и перестали. Сечешь?
Яр кивнул. Ситуация нравилась ему все меньше.
— В заброшенном доме неподалеку жил мужчина, иногда к нему приезжала девушка.
— Жил. А потом уехал.
— Что еще расскажешь?
Пауза затягивалась. Денег у Яра было достаточно, но он уже начал вспоминать методичку о том, как заводить друзей и приглядываться к мусору позади сторожа. Мусор в основном был строительным, можно было хоть весь поселок перерезать и спрятать.
— На участке еще гараж стоял, — наконец сказал сторож. — Перед отъездом он, короче, пришел и говорит — хочу на металл сдать, найди каких ребят, пусть вывезут.
— Вывезли?
— Ага. И гараж вывезли, и контейнер. Деньги сказал себе оставить.
Снова наступила пауза. Яр достал из нагрудного кармана несколько крупных купюр и опустил их в карман рабочей куртке. Решил, что если вымогательства не прекратятся — он все-таки попробует с ним подружиться.
Удивительно, что он вообще ляпнул про контейнер. Видимо, надеялся вытянуть еще денег.
— Контейнер закопали.
— Какой контейнер?
— А небольшой такой, строительный, железный. Ты это… тут, сам понимаешь, чего, — он махнул рукой себе за спину. — Но ты не думай, там не труп был, нам такого не надо.
— С чего взял?
— Ну если бы он труп прятал — получше бы контейнер закрыл. А он снаружи вообще непонятно как держался. Но мы вопросов не задавали, надо закопать — так закопаем. Он когда только приехал — вокруг того дома, заброшенного, все перерыл. Может, нравится человеку всякое закапывать и выкапывать обратно.
— В гараже изнутри что было? Может, стены были чем-то оббиты, или клеем запачканы?
— Не, только краска кое-где. Пятнами.
— Давно уехал?
— Не помню. Год, может?.. Нет, меньше года…
— Где контейнер?
— Э, нет, так не делается…
— Где? — спокойно повторил Яр, опуская руку в карман.
…
Яна поймала такси, легла на заднее сидение и закрыла глаза.
— Блюхера 47, — сказала она, нащупывая в кармане сигареты.
— А потом вас таких на мостах режут, — грустно сказал ей водитель. Судя
