углём, новым топливом для новых кораблей. Здесь постоянная толчея: сотни паровых лодок и пароходов в день приходят сюда, к погрузочным терминалам, чтобы набить угольные бункеры топливом. Здесь цены ниже, чем на всех остальных угольных складах в Гамбурге. Здесь уголь отдают оптом. Именно сюда привёл свой баркас брат Аполлинарий. Протиснулся к одному из переполненных пирсов и пришвартовался. Лишь после этого, наспех смыв с себя угольную копоть и угольную пыль, вылез из лодки.
Одеваться в своё обычное платье он не стал, накинул на себя лишь грязную рабочую куртку, надел матросскую шляпу с вислыми полями. Вот только обуви у него соответствующей костюму не было, пришлось обуваться в свои дорогие штиблеты, которые, конечно, бросались в глаза. Ну, не босиком же было идти. Квашнин добрался до ближайшего телеграфа и дал телеграмму. После нашёл, наверное, самую грязную в Гамбурге пивную, где за столами собирались самые грязные в Гамбурге посетители, и заказал себе плохого, но зато дешёвого пива в грязной кружке. Не пришлось ему просидеть и полутора часов, как туда заглянул и казак Тютин. Он огляделся и не сразу признал инженера в его новой одежде.
- О! Ты здесь? – Тютин встал возле стола и осмотрелся. - Место надёжное? – потом поморщился. - Ну и грязь тут.
- Зато есть второй выход, - сообщил ему Квашнин. – Сядь, не маячь.
- Сейчас, помогу Тимофею поставить экипаж, и придём.
Он ушёл, а через пятнадцать минут вернулся уже с братом Тимофеем. Уселись к Квашнину за стол, хотя на фоне всей остальной публики выглядели в своих приличных костюмах несколько вызывающе.
- Баркас? – сразу спросил брат Тимофей, едва сделав заказ официантке.
- Здесь, у двести третьего пирса, – ответил инженер.
- Всё в порядке? – спросил Елецкий, уже по тону товарища понимая, что что-то произошло.
- Тейлор появился на пирсе, когда я разводил пары.
Казак и резидент не произнесли ни одного вопроса, услышав эти слова, они просто молча ждали, когда инженер продолжит свой рассказ.
- Появился со своей группой, громила и два кривоногих. И сразу ко мне. Мол, попался, господин Вайс.
- Как ты ушёл? – только теперь начал спрашивать Елецкий.
- Я был в портах и грязный от угля, сказал, что я просто грузчик. А Вайс пошёл в контору напротив.
- Неужели поверил? – спросил и казак.
- Не такие уж они и умные, - заметил Квашнин. – Увидали, что от конторы какой-то тип отъезжает, кинулись ловить.
- Но тебя он видел? – уточнил брат Тимофей.
- Так же, как я тебя сейчас.
- Вот сволочь какая! – восхитился противником Тютин. – Как он тебя вычислил-то?
На этот вопрос брат Аполлинарий ему не ответил, и брат Тимофей ему не ответил, сидели оба, молчали, и тогда казак сам за них сказал:
- М-м… На девочку грешите?
Товарищи посмотрели на него как-то осуждающе: чего ты начал-то? А потом инженер и говорит:
- Может, это и не Зоя. Тейлор обратился ко мне как к Вайсу, а не как к Квашнину, хотя она знала мою настоящую фамилию. Если бы Зоя работала под их контролем, он сразу обратился бы ко мне по моей настоящей фамилии, для психического эффекта.
- Это ровным счётом ничего не значит, - строго произнёс резидент и потряс последними своими кудряшками. – Ровным счётом ничего.
Разносчица принесла им пива, но Тютин лишь заглянул в кружку и отставил её, а Елецкий даже и не притронулся к посуде. Он рассеянно чесал себе бровь, о чём-то думая, а потом решился:
- Акцию проводим сегодня ночью.
- Сегодня? – казак взглянул на резидента.
- Тянуть больше нельзя, эти твари крепко в нас вцепились, – объяснил брат Тимофей.
- Да, идут по следу, - согласился Квашнин.
- У тебя автомат готов? – спросил у него Елецкий. Спросил, наверное, уже в десятый раз.
- Ну, как бы, - в десятый раз всё так же обтекаемо отвечал инженер. - Мне бы ещё поработать. Хоть денёк. Перфокарту он читает правильно, но вот магнитное реле я ещё не отрегулировал до конца… Вроде должно повести само, как почувствует большой объём железа. Впрочем, и на перфокарте лодка должна доплыть. Реле – оно как запасной вариант… Но если подождём денёк…
- Всё, нет у нас лишнего денька. Работаем сегодня ночью, – настоял резидент. – Будет луна, не будет, отправим лодку к линкору и тут же уйдём. Теперь здесь оставаться очень опасно.
- Ну, как скажешь, - нехотя согласился инженер. – Вот только…
- Что?
- Положим в лодку не пять тонн, а четыре.
- Почему? – поинтересовался брат Тимофей.
- Волна немного, но захлёстывала на испытаниях, не будем рисковать, а пять тонн или четыре – для английского корыта это не так уж и важно, главное, чтобы баркас до него добрался.
- Это верно, - согласился с ним казак, - вот, помнится, собирались мы брать штурмом Усум-Гюмри у турок, в армянском крае; крепостишка махонькая была, но дорогу закрывала важную. И вот, значит, началась артподготовка, и одно наше ядрышко как раз залетело турку в пороховой погреб, так он так бахнул, что и штурмовать нечего стало. Стены попадали в крепостице. Вот так вот, - многозначительно закончил казак. – И то порох был, а тут динамит! Не шутка.
- Ладно, - согласился брат Тимофей. – Тут главное, чтобы баркас доплыл. Грузим четыре тонны.
Расплатившись за невыпитое пиво, они вышли на улицу, и тут инженер увидел, как казак лезет на место управления большого парового экипажа, и, взглянув на резидента, спросил:
- Угнали, что ли?
- Ну, заказывать не было времени, динамит-то нужно было вывозить, - отвечал Елецкий, - пришлось экспроприировать. Ничего, как всё сделаем – вернём фургон владельцам. Ну ладно, показывай, где баркас поставил.
Глава 42-46
Первая неприятность этого дня, та самая неудача с покупкой камня, была лишь началом. Но то был просто камень, который не дался ей в руки. Досадно, конечно, но, во-первых, он ещё не был окончательно потерян, а во-вторых, можно было поискать и какой-нибудь другой рубин. Хотя герцогине хотелось заполучить именно этот. А вот вторая неприятность была уже куда серьёзнее.
- Миледи, мистер Дойл просит его принять.
- Зови, - сразу откликнулась леди Джорджиана.
Признаться, она находилась в некотором волнении, ведь за весь день это был первый её сотрудник,
