И убивать, — мрачно процедила волшебница, слушая спор огромных змеев. Она знала, что Март, несмотря на показную дурашливость, уже сто раз продумал, как спастись, и вытащит их обоих из-под удара. Но все равно беспокоилась.
— Носсс мир меняетссся, — философски шумел третий, — нужссны исссключениясс… есссли они правдассс сссслужат материссс ветровсссс… то могутсс помочь… может ониссс сссмогут то, что не сссмогли мыссс…
И три огромных змеедуха уставились на незваных гостей, как профессора на экзамене.
— Отвечайтессс, — потребовал один из них, — исссстинноссс ли вы сссслуги крассссной женыссс?
— Истинно, — поклялся барон с пылом. — Самые преданные.
Духи смотрели на него с сомнением. С плотоядным таким сомнением.
— Мы пришли по ее просьбе, — повторила Виктория. — Зачем нам вас обманывать? Вы древние, все знаете, должны знать, что я служила королю Луциусу Инландеру, а мой муж, — она кивнула на Мартина, — Гюнтеру Блакори. Я ставила щит над дворцом Инландеров, защищала корону королей. Они верили нам, поверьте и вы.
Огромные змеи отпрянули, разглядывая магов. Забеспокоились, снова обсуждая что-то между собой.
— Нам ссссложшшно запоминать проссстых людейссс, — прошелестел один из них. — Мыссс не помнимссс вассс…
— Давайте развеемсс их косссти по ссскалам! — подхватил второй.
Мартин словно невзначай шевельнул пальцами, начиная накастовывать Молот-Шквал.
— Меня знают овиентис, служившие его величеству Луциусу! — крикнула Вики. — У них-то вы можете спросить?
Духи переглянулись.
— Мысс чтимссс почтенныхссс сссстражницссс, хотя ониссс в тысссячи раз младшшше нассс, — прошипел один из них и вдруг с ревом, какой мог бы издавать ураган, метнулся в небо серебристой полосой, чуть не сбив людей с моста стеной воздуха. И щит бы не помог. Но не успели они восстановить дыхание, как вокруг снова закружил ветер, и в сплетении змеедухов вновь появился улетевший.
— Ссстражницы посссмотрели в зеркалоссс, — прогудел он, указывая хвостом за спины магов. Мартин и Виктория недоуменно оглянулись — зеркальная стена в скале у обрыва медленно тускнела, и в ней виднелись силуэты двух больших туманных змей. — Они зсснают и женщину, и мужчинуссс. Им можноссс веритьссс…
— Конечно, можно! — заверил барон, незаметно замораживая почти готовое плетение. — Благодарим за доверие, уважаемые. Так вы не видели здесь герцога Дармоншира?
— Если он жив, пожалуйста, помогите нам его найти, — добавила Виктория. — А если он там, — она показала на хрустальный «орех», — пропустите нас, прошу. Мы заберем его и сразу уйдем.
Ветер вновь стих.
— Из усссыпальнисссы невозможно что-то зсссабратьссс, — задумчиво прогудел один из духов. Двое остальных вдруг рванули назад, снова сплетаясь с белесым вихрем. — И внутрь нельссся тем, в комссс не течет кровьссс Белогосссс. Но временассс дейссствительно меняютссся. Я ссслужу молодому ветруссс… Вы ссслужили ссстарым королям и ссслужите матери ветровсс… я проведуссс вассс. Помнитесссс, вы никомуссс не ссскажете, что видели, никомуссс, иначе я откушшшу вам головысссс…
— Доходчиво, — усмехнулся Мартин. Вики ощутила, как расслабилась его рука, которую она сжимала: словно камень размягчился на солнце. Посмотрела на мужа — по виску его текла капля пота.
— Идитессс за мнойссс, — прогудел змеедух. — Вы всссе увидитессс сссами… — и он, уплотняясь и уменьшаясь, потек над ползущими змеями по радужному мосту.
Чем выше поднимались они к хрустальной усыпальнице, аккуратно шагая меж змеями, тем больше деталей бросалось в глаза. Когда до входа осталось шагов двадцать, стало видно, что в основании кружевных арок на тонком слое почвы растут первоцветы и эдельвейсы, вокруг которых порхают крошечные крылатые духи, похожие одновременно и на котят, и на сов. Маленькие туманные змейки-овиентис то и дело подлетали к проемам и со стороны моря, и со стороны скал. У некоторых из них что-то было зажато в пастях, и Виктория щурилась, пытаясь рассмотреть, что именно, пока Мартин не шепнул ей на ухо:
— Это драгоценные камни, Вик. И жемчуг. Гляди!
У одной из змеек в пасти болталась не до конца раздробленная раковина, в которой виднелась крупная черная жемчужина.
Духи воздуха скользили меж цветов, свешивались со стен, глазели на море, терлись о радужные блики, то и дело пробегающие по стенам, хотя солнце еще не поднялось, о чем-то шуршали меж собою. Усыпальница, похожая на произведение искусства, была полна жизни.
— Боги, — прошептала Виктория, провожая взглядом деловитую овиентис, пролетевшую мимо, и снова поднимая глаза на тончайшие хрустальные арки, — это невероятно, Март. Мне кажется, я ничего прекраснее в жизни не видела.
— Я видел, — отозвался бесчувственный супруг.
— И что же это? — сердито поинтересовалась она.
— Ты, Вики.
Она хмыкнула и не выдержала — улыбнулась.
У входа, в который упорно ползли змеи, дух остановился, развернулся, соткался кольцами, глядя на гостей сияющими глазами и равномерно покачиваясь.
— Даю вам право войтиссс и возможносссть выйти. Идитессс за змеямиссс… Ничегосс не касссайтесссь рукамиссс и не вздумайте попробовать вынесссти, — прошипел он, — иначессс…
— Да, да, — поспешно проговорил Мартин, — иначе ты откусишь нам головы.
Змеедух щелкнул на него клювом.
— Иначессс вы оссстанетессь здесссь навсссегда! — рявкнул он. — И тогдассс я откушшшу вам головыссс из милосссердия…
— Мы не будем ничего трогать, — пообещала Виктория. — Мы понимаем, какая честь нам оказана, прекрасный небесный дух, и благодарны тебе за это.
Дух благосклонно повел хвостом и отпрянул назад, заклубившись ветром где-то внутри помещения. Маги ступили под хрустальные своды обители и вцепились друг в друга, хватая ртом воздух и пытаясь удержать равновесие: их чуть не снесло с ног ветром и шквалом извергающейся из входа виты. Тела закололо, резерв мгновенно напитался так, что ауры на какие-то секунды стали видимыми.
— Как в прорубь с Максовым тоником нырнул, — пробормотал барон, пытаясь проморгаться. Вики молчала, затаив дыхание от открывшегося зрелища.
Если снаружи усыпальница была небольшой, то внутри располагался гигантский круглый зал: пространство, заключенное в хрустальную кружевную скорлупу, раздвинулось в сотни раз. Здесь гуляли, пели тысячи ветров, наполняя своды низким, почти колокольным гулом и шелестом. По сверкающим стенам и огромным аркам пробегали радужные и перламутровые блики. Весь зал был усыпан драгоценными камнями: они лежали под ногами, поднимались вокруг мерцающими холмами, а на них безо всякой почвы росли звездочки-первоцветы, трепещущие от потоков воздуха. Далеко впереди, посередине этой необъятной сокровищницы, стояла хрустальная глыба размером с двухэтажный дом, мягко сияющая изнутри белесым светом.
На массивном троне, парящем над этой глыбой, спиной ко входу сидел человек. Он был обычного роста, но огненно-рыжие волосы его за прошедшие века отросли почти до пола и стелились по ветру, руки, лежащие на подлокотниках, даже издалека изумляли белизной. Ног видно не было — трон снизу обвивал серебряный змеиный хвост.
Человек сидел лицом к огромной арке, разрезающей противоположную от входа стену так, будто кто-то вынул дольку из апельсина. Он был мертв
