Брамингейма. Следующими на очереди будут обитатели Лендона? А потом? Южнее городов нет, только фермерские поселки, да лагеря терраформирования. Восточнее и западнее Лендона есть другие города, там тоже, наверное, жителей будут выселять и гнать на юг. Если правда то, что мне поведал Пьерро, то люди, живущие на Колумбе, нужны инопланетникам как дармовая рабочая сила, а жить здесь будут пришельцы-беранцы. Местные, наверное, почти все вымрут на строительстве космического блокпоста и на каторжных работах на терраформировании. И в этом моя вина. Только моя.
На ночлег мы, отойдя подальше от дороги, забрались в стог сена. В округе они часто встречались, в том числе и совсем рядом с дорогой, но мы решили поберечься, не известно на кого нарвешься. Ну и что, что у нас есть бластеры? Ночью сонными схватят, никакое оружие не поможет. И мой дар не сработает, если по голове огреют.
Перед тем, как заснуть, поговорили немного о ситуации на планете, про действия инопланетников. То, что их прибытие на Колумб моих рук дело, я промолчал, Арчи тоже. А Янти стал возмущаться планами пришельцев – людей использовать на каторжных работах по терраформированию, дескать, низко и преступно.
- А что, твой правитель хорошим был, сам так не поступал? - зло бросил Арчи.
- Да!
- Да? Весь юг был в каторжных лагерях.
- Так то преступники.
- А ты?
- Что я?
- Ты-то преступник или нет?
- Какой же я преступник? Я никого не убил, не ограбил. Разве что с вами.
- А до этого, когда в одиночку скрывался в элитке?
- Я ничего преступного не делал. Продуктами торговал? Так они отцовы!
- Ты сирота, так?
- Да.
- Сироты живут в приютах. Разве они преступники?
- А где им еще жить? Они должны благодарить правителя, что в приютах могут жить.
- Тебя, как сироту, тоже в приют определили бы?
- Наверное. Да. Это лучше, чем бродяжничать, - чуть с вызовом сказал Янти.
- А в тринадцать лет отправили в трудовой лагерь на терраформирование. Как и всех остальных.
- Это еще почему? – пацан сильно удивился.
- А ты не знал? - в голосе Арчи появились язвительные нотки. – Всех приютских, как только им тринадцать лет исполнится, туда отправляют.
- Ты лжешь! Специально так говоришь!
- Арчи не врет, - пришлось вмешаться мне. – Я тоже это знал. Моего друга Торри туда отправляли, но я его успел спасти. До восемнадцати лет он работал бы в детском каторжном лагере, а в восемнадцать Торри должны были отправить к взрослым каторжникам. Это было в предписании. Сам видел.
- Он что-то совершил? Преступление какое?
- Нет, ничего, просто сирота. Вот ты возмущаешься планами инопланетников, а чем городские правители лучше? Что наш, теперь уже бывший, что другие. Весь юг в каторжных лагерях. Так чем лучше? Тем, что не всех в лагеря отправляют? Вот и вся разница. Твоя судьба определена и одинакова, что при пришельцах, что при любом правителе – работа на терраформировании. Все отличие между ними только в объемах партий каторжников. Для чужаков все местные – мусор, для колумбовской верхушки мусор те, кто не относится к их кругу. А в остальном все один в один. Ты же, как стал сиротой и лишился поддержки, стал никому не нужен, и судьба твоя определена. И это без всяких пришельцев.
- И что теперь с нами будет? – Янти был раздавлен сказанным.
- Не знаю, - ответил я. – Но тебе пока везет.
Янти скривился.
- Да, везет, ты до сих пор жив. Первый раз тебе повезло, что не попал под обстрел, уничтоживший ваш дом. Кстати, это тоже везение. Я говорю про разрушение дома. Останься он цел, тебя бы убили.
- Кто? – не понимающе спросил малек.
- Друзья отца, родственники, соседи.
- Как это? – недоуменно сказал пацан, он не верил моим словам.
- А вот так. После гибели отца я остался сиротой, и в тот же день, точнее, ночь, пришли соседи меня убивать. Наши семьи дружили, но им хотелось заполучить мое наследство. Мне удалось убежать. Соседи неправильные попались? А как насчет моего дяди Эвина? Ты обмолвился, что я из хорошей семьи господина Шрадера. Было такое? Ему тоже захотелось получить наследство моего отца. Предлагал переписать его на него, а потом собирался меня убить. Не веришь? Уже могилку его люди при мне начали копать. И это родной дядя. Так что тебе повезло, что остался без наследства. Зато жив.
- Надолго ли… - потерянно прошептал пацан.
Утром Янти был тих и задумчив. Накануне он вел себя совсем иначе, у меня возникло ощущение, что синяки, полученные им в штабе, дали мальцу основание перестать считать себя неполноценным в нашей компании – как же, пострадал за общее дело! По крайней мере, что-то похожее я видел в его эмоциях. А сейчас после вчерашнего вечернего разговора в пацане что-то изменилось. Но вот что? Появилась неуверенность, что ли. Ну это-то понятно – хреново знать, что в перспективе тебя ожидает если не смерть, то наверняка каторжные работы. Он, небось, думал, что все вернется на прежнее место? Подрастет и сделает себе карьеру, такую же, как у его отца? А вместо этого приют и отправка в трудовой лагерь. Это было бы в том случае, если бы не появились инопланетники. А с ними перспективы еще хуже.
Утром мы вернулись на дорогу, по прикидкам еще дня четыре в пути и окажемся в моих родных краях, в Запретном поселке. Там можно остановиться на день-другой, переночевав в отцовском доме, а потом решить, что делать дальше.
Людей на дороге почему-то стало меньше, хотя наоборот должен хлынуть поток беглецов с севера. Днем во время привала, когда мы собрались перекусить и отошли подальше от дороги, на нас вышло трое мужчин с гнусными ухмылками и с ножичками в руках. Знаю я таких, решили мальчишек обчистить. Поэтому еще за десять их шагов до нашего костреца я вытащил бластер, активировал его и уставился на мужчин.
- Проваливайте, - бросил я им.
- Подожди, Рики, - Арчи меня остановил. – Так не правильно будет. Выворачивайте карманы и мешки бросайте. Не все им других грабить.
