— Да, свободны, капитан! — хмуро кивнул подполковник.
— В чем дело, что за комедия, товарищ подполковник?! — удивленно воскликнул Гордеев.
— Майор Гордеер, сдайте оружие: вы арестованы! — бросил тот и выразительно добавил: — Попрошу без глупостей!
— На каком основании? — Казалось, майор даже протрезвел.
— Извините, майор, но мы люди военные! — смутился вдруг майор, но тут же сник под взглядом подполковника.
— По приказу генерала!
— А можно взглянуть на приказ? — неожиданно встрял в разговор Савелий.
— А вы, сержант, не вмешивайтесь! — буркнул подполковник и грубо скомандовал: — Кругом!
Савелий помедлил, взглянул на Гордеева, тот кивнул, после чего Савелий четко повернулся кругом.
— Вот так! — удовлетворенно крякнул подполковник и приказал: — А теперь марш к своему взводу!
— Есть к своему взводу! — ответил Савелий и парадным шагом двинулся прочь, но едва сумерки поглотили его, он тотчас пригнулся, юркнул в сторону и затаился.
Он видел, как Гордеев сдал свой пистолет и спросил:
— И куда вы меня должны доставить?
— На допрос к генералу! — спокойно ответил подполковник, но тут же грозно бросил: — Руки за спину — и вперед!
— Что ж, пошли, ребята, генералы ждать не любят! — с явным намеком, словно специально для Савелия, проговорил Гордеев.
Савелию стало как-то не по себе. Все это показалось ему странным, но что делать, он не знал и решил просто проследить за ними.
Гордеев заложил руки за спину и двинулся вперед, за ним — сопровождающие, причем довольно уверенно, несмотря на то что уже было очень темно.
Савелий знал, где располагался штаб дивизии, троица же с арестованным Гордеевым направилась совсем в другую сторону.
— А разве генерал не в штаб вызывает? — словно подслушав мысли Савелия, спросил Гордеев.
— Нет, к себе домой! — ответил подполковник и тут же добавил: — Это совсем рядом!
Через несколько минут они действительно остановились перед небольшим щитовым домиком, совсем недавно поставленным для проживания командира дивизии. На крыльце стоял молоденький караульный с автоматом в руках, который тут же громко крикнул:
— Стой, кто идет?
— Подполковник Щербина и майор Подорожный! Сопровождаем арестованного майора Гордеева!
— Майор Гордеев пусть войдет, а остальным приказано возвращаться в штаб!
— Послушай, сержант, майор неважно себя чувствует, может, разрешишь нам помочь довести его до комнаты генерала? — спросил подполковник.
— Извините, товарищ подполковник, но вас пускать не ведено! — отрезал тот.
— Послушай, сержант, не зарывайся! — вспылил подполковник.
— Я сказал: не ведено! — На этот раз голос сержанта был не столь уверенным. — Я сейчас начальника караула позову!
— Вот-вот, позови! — усмехнулся майор. Часовой нажал на кнопку у двери, и та тут же распахнулась.
— В чем дело, сержант? — спросил старший лейтенант с красной повязкой на рукаве.
— Да вот… — кивнул сержант, на подошедших. — Привели майора Гордеева, а он…
— Понял, — усмехнулся тот, взглянув на Гордеева. — Генерал скоро будет, сдайте мне оружие майора, я сам его отведу и запру в комнате до прихода генерала!
— Хорошо! — кивнул подполковник и протянул пистолет Гордеева. — Мы в штабе, если что! — Он взглянул на сержанта. — А ты в следующий раз думай немного!
— Оставьте, товарищ подполковник, это ж вологодский. Они все непробиваемые! — усмехнулся его коллега. — Идемте!
Савелий дождался, когда они уйдут, а Гордеева заведут в дом, после чего решил, что до утра вряд ли что произойдет. Пожалуй, нужно вернуться, а с утра пораньше прийти и проведать майора. И тем не менее на душе Савелия почему-то было неспокойно, и он еще немного посидел в засаде. Все было тихо, сержант на крыльце стал поклевывать носом. Тоже мне, часовой! Вологодский, мать твою! Савелий сплюнул, поднял небольшой камешек и швырнул в сержанта. До него было метров пятнадцать, но Савелий бросил метко и угодил ему прямо в плечо. Часовой тут же встрепенулся:
— Стой, кто идет? — Но никто не отозвался, и он стал всматриваться в темноту, потирая ушибленное плечо.
Савелий усмехнулся: теперь долго спать не захочется! Уже стемнело, Савелий постарался как можно незаметнее прошмыгнуть в свою сержантскую каморку, не раздеваясь, бросился на деревянную кровать, но уснуть не смог.
Собрав волю в кулак, он попытался протрезветь и связать обрывки беспорядочных мыслей. Говоркова беспокоил рассказ майора Гордеева, неожиданный и столь странный его арест. А что, если он прав и этот Иванов действительно прилетел, чтобы убить его? А что, если и этот арест каким-то образом связан с Ивановым?
— Нужно на всякий случай покараулить у домика комдива. — Эту фразу Савелий повторил раз десять, но его вдруг сморило.
Проспал он немногим более часа и вскочил в тревоге. Прихватив с собой автомат, он быстрым шагом направился к домику командира дивизии, а потом и вовсе бросился бежать.
На крыльце никого не было, а из лома не доносилось ни звука, и это еще сильнее встревожило Говоркова: взяв автомат на изготовку, он осторожно толкнул дверь. Она тут же распахнулась, и в нос ему ударил специфический запах свежей крови. Значит, он опоздал и случилось страшное и непоправимое!
Савелий медленно вошел внутрь и оказался в небольшом коридоре. Там было темно, и он едва не упал, споткнувшись обо что-то. Савелий приоткрыл дверь, и свет из комнаты упал на лежащего ничком вологодского сержанта. Из перерезанного горла сочилась кровь. Рядом валялся его автомат. Савелий едва не ругнулся с досады, но двинулся дальше. Настороженно прислушиваясь и стараясь не топать, он заглянул в комнату и увидел на полу старшего лейтенанта. Все его руки были в крови: видно, до последнего вздоха он защищался от ножа убийцы голыми руками; пистолет торчал в кобуре, и он даже не попытался им воспользоваться. Больше там никого не было.
Савелий осторожно вошел в следующую комнату. На кровати, накрывшись одеялом, кто-то лежал. В первый момент Савелию даже показалось, что тут просто кто-то спит, но когда наклонился, прислушиваясь к дыханию, то заметил, как из-под одеяла на пол стекает кровь. Он откинул одеяло и увидел жуткую картину. Майор Гордеев! Лицо его было страшно изуродовано: отрезаны уши, нос, выколоты глаза, перерезано горло.
Обычно так поступали душманы, но тут поработали вовсе не они, а тот, кто хотел, чтобы именно на них и подумали. Убийца в отличие от душманов допустил два промаха: во-первых, не взял с собой ни одного уха — все отрезанные части тела были аккуратно сложены рядом; вовторых, оставил на месте преступления все оружие. Вероятнее всего, он боялся «засветиться», а времени, чтобы избавиться от него по пути, не было.
