от него позвонили и…
– Ты знаком с Гвоздовским?! – громко вопросила Люсинда. Ее появление оказалось таким внезапным, что Макс с Арсением вздрогнули.
Шаман отчего-то стушевался. Его бледное лицо даже покрыли неровные пятна румянца. Это Максу показалось необычным – смутившийся Арсений. Люсинда уперла руки в боки и, не понижая голоса, повторила:
– Так откуда ты его знаешь?! А ведь знаешь же, да?
– Ну… Случалось встречаться. Я же вроде как вращаюсь… в кругах.
На щеки Люсинды тоже выплеснулся румянец, но густой, клюквенный. Такой, в гневе, Макс еще ни разу ее не видел, поэтому от неожиданности не посмел вмешиваться.
– Ты. Ему звонил. Да? Тогда, когда я тебя застукала! – выкрикнула Люсинда, внезапно распаляясь. От ярости ее глаза приняли изумрудный оттенок, на фоне румянца выделившийся особенно ярко. Шаман вскинул подбородок и жалобно улыбнулся, но теребившие край пиджака руки выдали его сильную нервозность и подтвердили правоту девушки.
– Кому звонил? Когда? Зачем? – влез Макс. На крики из кухни выглянули остальные. Лида испуганно нахмурилась: не испортит ли внезапная ссора ее праздник?
– Я позвонил Гвоздовскому, когда пропала Марина. Нам без его помощи было бы не попасть в центр.
– Так вот почему на мое имя был заранее выписать пропуск! – то ли хохотнула, то ли всхлипнула Люсинда. – Конечно…
– И что, Гвоздовский так просто принял твой звонок? – недоверчиво спросил Арсения Макс, у которого не укладывалось в голове, что известному олигарху можно позвонить среди ночи и изложить проблему. Да, Станислав Родионович познакомился с Мариной и даже оплатил ей лечение, но… Так ли важна была для этого человека судьба простой девушки?
– Естественно! – ядовито выплюнула Люсинда. – Арсений же ведь не первый раз ему звонил, да?
Шаман только потупился.
– Поэтому ты тут и оказался! Чтобы шпионить за нами и сливать информацию всемогущему Гвоздовскому! Я права?
– Ну, все не совсем так было… Он беспокоился и…
– Беспокоился! Бес-по-коил-ся-я! Не верю! Ему был нужен шпион, и ты прекрасно в эту роль… вписался! «Хочешь шоколадку, Лю-юси-и?» – передразнила Люсинда. Горечь в ее голосе была такой явной, что за гневом наверняка скрывалось что-то еще. Разочарование?
– Макс! – развернулась к нему Люсинда. – Плохие дела, если мы попали под наблюдение Гвоздовского. Хотя я могла бы и это предположить! Все, к чему этот бессердечный человек прикладывает руку, ломается, бьется, исчезает!
– Но это не так! – воскликнула Марина, бросаясь на защиту. – Я знала немного Станислава Родионовича, он показался мне…
– Вот именно! Немного! И показался! – отрезала Люсинда. – Макс, если ты поедешь к нему на встречу, я уволюсь!
– Что?..
– Лучше уволюсь я, – вздохнул Арсений. – Да, я работал в агентстве по просьбе Станислава Родионовича. И раз это вскрылось, то мне лучше уйти.
– Да что тут происходит?! – окончательно рассвирепела Лида, которой испортили праздник. – Люсинда, тебя-то что с этим Гвоздовским связывает?
– Многое! – сорвалась она, и на ее глаза навернулись слезы. – Он мой отец!
В коридоре повисла звенящая тишина, нарушаемая только частым дыханием Люсинды.
– Фига-асе… – пробормотал Гера, но поймал на себе несколько гневно-растерянных взглядов и быстро сориентировался:
– Пойду принесу воды Люсинде.
Макс проводил взглядом его спину: третий. Он назвал Люсинду по имени в третий раз.
Хакер скрылся на кухне. А драматическую сцену нарушил звонок в дверь. Лида процокала на шпильках к домофону и с силой ткнула в кнопку.
– Только клиентов нам не хватало, – пробормотал Макс. – Вот именно сейчас.
Дверь распахнулась, впуская красивую ухоженную женщину за сорок и девочку-подростка.
– Здравствуйте, – произнесла незнакомка с сильным иностранным акцентом. Она явно стушевалась, увидев такую пеструю компанию и единорогов под потолком, которые в создавшейся ситуации выглядели особенно комично. Сопровождавшая ее девочка лет тринадцати громко чавкнула жевательной резинкой, за что получила строгий взгляд матери.
Внешность обеих посетительниц притягивала внимание. Женщина была одета в элегантный полушубок, узкую юбку и сапожки. Все в ее облике – духи, безукоризненный макияж, аккуратная стильная стрижка, – выдавало даму состоятельную. Девочка же, как и многие подростки, эпатировала публику своей внешностью: черная куртка, широченные штаны с оборванными краями и прорехой на коленке, выкрашенные в розовый и черный цвет волосы, падавшие нечесаными космами на один бок, выбритые висок и затылок. В носу и брови у девчушки было по колечку, ярко-голубые глаза густо подведены черным карандашом. «Боже, ну и чудо», – явно прочиталось на лице Лиды. Девочка не смутилась ее взгляда, нагло выдула розовый пузырь и громко им хлопнула.
– Лайя! – одернула мать дочь. – Прас-сти-ите-е. Это мой дочь. Он… Она…
Женщина, не договорив, оборвала себя смущенной улыбкой и, обведя всех взглядом, спросила:
– Могу я разгова-ариват с Хера?
– Что?! – воскликнул Макс, подумав, что ослышался.
– С Хера, – терпеливо повторила женщина. – У меня секрет… секретни разговор, да. С Херасимом, да?
Она сделала ударение на предпоследнем слоге, отчего имя информатика прозвучало как название японского города.
– Герасимом, – мрачно поправила Лида и скрестила на груди руки.
– Да. С ним. Он тут?
– Люсиндемон, твоя вода! – прокричал Гера, выходя из кухни со стаканом воды. – Новость, конечно, офи… Мари?
Он застыл, не пройдя до стойки и половины пути, недоверчиво качнул головой, покосился на Лиду, а затем снова на гостью.
– Как ты… Что ты тут делаешь?
Он смущенно улыбнулся, и Макс заподозрил еще один надвигающийся скандал.
– По-аговорит. Важно, – ответила женщина, которую Гера назвал Мари.
– Éste es mi padre? – презрительно спросила девочка и снова надула пузырь. Не нужно было и знать испанский, чтобы понять ее вопрос. «Этот – мой отец?»
И если признание Люсинды оказалось предвестником грозы, то сейчас грянул настоящий гром. Гера ошарашенно уставился вначале на женщину, потом на хмуро таращившуюся на него голубоглазую девочку.
– Si, cariño, – вздохнула женщина и поправилась:
– Да, дорогая. Это… он.
– Ч-черт, – выдохнула Люсинда и переглянулась с шаманом, которого до этого готова была убить.
– Влипли, – брякнул Макс. Марина взяла его за руку и деликатно потянула за собой, чтобы увести куда угодно – на кухню, в переговорную.
Гера запустил пальцы в шевелюру, потом сгреб волосы в хвост.
– Хорошо, – решился он. – Давайте поговорим. Не здесь.
Ни на кого не глядя, он быстро прошествовал к себе и вскоре вышел уже в накинутой прямо на рубашку куртке. Смокинг он оставил в кабинете.
– Пойдемте, – кивнул он женщине и девочке и первым вышел наружу.
Лида втянула в себя воздух и вздрогнула от звука захлопнувшейся двери.
– Я тоже… пойду, – сказала Люсинда и бросила мимолетный взгляд на шамана. – Не могу здесь оставаться. Макс, ты поступай, конечно, как знаешь.
Она вылетела так стремительно, что Макс не успел ничего ей сказать. Только запоздало подумал, что Люсинда выбежала без верхней одежды.
