– Так почему же ты хотела прийти на рынок?
– Чтобы встретиться с Сэми. Я должна была найти его здесь. Это было единственное безопасное место, которое мы могли придумать.
Талин подошел и сел рядом со мной.
– И что ты собиралась делать, когда встретила его здесь?
– Я должна была сообщить ему обо всем, что узнала.
Брови Талина приподнялись.
– Значит, ты шпионка.
Я фыркнула.
– Вряд ли. Однажды, когда я последовала за Сиреном к озеру в горах, он поймал меня. Я никогда в жизни не была так напугана. И ты поймал меня возле кабинета Сирена в ночь перед поездкой на озеро Элвин.
– Я полагаю, вы уже поговорили с Сэми? – спросил он.
Я кивнула.
– Он рассказал мне, что ты сделал, когда приехал в Варинию. Я знаю, что ты пытался предупредить губернатора Кристоса. К сожалению, он предпочел не прислушиваться к твоему совету.
– Все гораздо хуже, – сказал Талин. – Губернатор Кристос угрожал сказать моему брату, что я предатель. Похоже, у них с Сиреном есть какое-то взаимопонимание. Вот почему, когда я увидел тебя в Иларии, я подумал…
– Ты думал, что Кристос послал меня сдать тебя Сирену?
– Возможно. Я не знал. А потом, когда ты убежала сегодня, после того, что случилось вчера… Я боялся, что ты собираешься уйти. Не то чтобы я стал бы винить тебя. Это просто… Я, по крайней мере, хотел попрощаться.
В его голосе было так много искренности, а в глазах – печали.
– Прости, что я заставила тебя переживать. Я боялась, что ты попытаешься остановить меня. И если губернатор Кристос ничего не предпримет, Сирен может превратить всех людей, которых я люблю, в человеческие продолжения своих аппаратов, включая Зейди. – Слезы навернулись мне на глаза при мысли о том, что она была привязана к одному из шлангов Сирена, как какое-то животное. То, что человек может так долго находиться под водой, еще не значит, что он должен это делать. И сколько месяцев пройдет, прежде чем устрицы исчезнут? Не так уж много, если Сирен сделал достаточно своих устройств.
– Не сдавайся, – яростно сказал Талин. – Я не верю, что Кристос хочет сдаться Сирену. Я думаю, он просто боится, что больше людей пострадает, если он этого не сделает.
– Он трус.
– У него есть все основания бояться, – сказал он. – Варинийцы бедны, неграмотны, и их значительно меньше.
Я закатила глаза.
– Спасибо. Теперь я чувствую себя намного лучше.
– Мне жаль. – Он сделал глубокий вдох и выдохнул. – Нора, если бы ваш губернатор верил, что он может победить Сирена, ты думаешь, он вел бы себя иначе?
Губернатор Кристос всегда был добр к моей семье, и я верила, что он любит наш народ. Зная, что я выяснила насчет Сирена, я поняла, что Талин был прав: у Кристоса действительно была причина беспокоиться за них. Но какое взаимопонимание могло быть у него с Сиреном, которое заставило бы его поверить на слово принцу, а не собственному сыну?
– Я не знаю, – сказала я наконец. – Может быть. Но у варинийцев нет ни единого шанса против армии Иларии.
– Возможно, не в одиночку.
– Что ты имеешь в виду?
– Есть основания надеяться, но пока мы не узнаем, на нашей ли стороне губернатор Кристос…
У меня перехватило дыхание.
– На нашей?
Он взглянул на ткань палатки. Солдаты Сирена могли быть там, гадая, что мы делаем.
– Ты сказала, что спасла моего брата в тот день из чувства долга.
– Да.
Он взял меня за руку.
– Просто пообещай мне сейчас, что я не ошибаюсь, Нора. Скажи мне, что у тебя нет чувств к моему брату.
Меня перекосило от одной только мысли об этом.
– Ради Талоса, Талин. Сначала ты думаешь, что я бы сдала тебя Сирену, а теперь – что у меня есть чувства к кому-то, кто использовал бы моих людей в качестве инструмента для своих собственных эгоистичных целей? Честно говоря, чушь, которая исходит из твоего…
Он сократил расстояние между нами, закрывая мне рот своими губами и крадя мои мысли вместе со всеми словами.
Увидев, как целуются Сэми и Зейди, я представляла, каково это – целоваться с кем-то, кто мне дорог. Я даже позволяла себе представить, как целую Талина. Но я не ожидала таких контрастов: мягкости его губ над заросшим щетиной подбородком; тепла его рта на моей прохладной коже; водянистой расслабленности моих конечностей, которая превратилась в тугую боль внизу живота.
Я закрыла глаза и прижалась к нему теснее, проводя руками по его мускулистой груди и плечам до мягких завитков чуть выше воротника. Я вдохнула его запах солнечного света и кожи и крепче сжала его волосы, притягивая его еще ближе.
Он тихо застонал, прежде чем раздвинуть мои губы своим языком, углубляя наш поцелуй. На мгновение все мои опасения по поводу Варинии и Сирена, все мои давние страхи и неуверенность были смыты волной желания, пока я не превратилась в чистые ощущение и энергию. Я была голодна и сыта одновременно, за миллион миль отсюда, и все же так прочно находилась в своем собственном теле, что могла чувствовать каждый нерв.
Я тонула; и я никак не могла насытиться.
29
Когда Талин наконец отстранился, мне потребовалось мгновение, чтобы вспомнить, где я нахожусь. Он нежно прижал кончики пальцев к моим распухшим губам. Я поцеловала его пальцы и подняла руку, чтобы обхватить его щеку, затем заправила его волосы за ухо. Он вздрогнул от этого ощущения, прикусив нижнюю губу, и я задалась вопросом, что еще я могла бы сделать, чтобы заставить его снова так дрожать.
– Нора, – сказал он, проводя пальцами по моей щеке. Прикосновение его пальцев к моему шраму испугало меня, и я инстинктивно отстранилась.
– В чем дело? – спросил он, все еще удерживая меня, его глаза искали мои.
Я осторожно отвела его руки от своего лица.
– Стражники насторожатся.
Он прочистил горло и поднялся на ноги, потянув меня за собой.
– Конечно. Я был импульсивен.
Я хотела сказать ему, что его эмоции были тем, что делало его человеком, таким непохожим на Сирена и его хладнокровные расчеты во всем. Но у меня были проблемы с формулированием связных мыслей, не говоря уже о комплиментах, поэтому вместо этого я сжала его ладони.
Когда мы вышли из палатки, вперед выступил более крупный из двух охранников Сирена.
– У нас строгий приказ постоянно держать леди в поле зрения, – сказал главный страж. – Если ты будешь продолжать в том же духе, мы будем вынуждены рассказать принцу Сирену.
