чему. Он просто купил меня. Купил и предложил свободу в обмен на ложь. Мошенничество? Какое?! Так поступают сотни офицеров в Англии. Покупают рабынь, содержат куртизанок, изменяют жёнам. Это не преступление в нашем пропитанном цинизмом мире. Может, он виноват, но только перед своей совестью. Заключения в тюрьму полковник Монтгомери не заслужил.
— Милорд, я свободная женщина, — не сводя глаз с лорда Солсбери, сказала я. — Полковник Монтгомери освободил меня сразу, как только купил. Я осталась с ним по собственной воле. Без принуждения.
Я опустила наш договор с условиями моего освобождения. В тот момент я понимала, что от моих слов зависит судьба Ричарда. Конечно, он многое натворил в своей жизни, но со мной полковник был добр и честен.
Я не хотела ему навредить.
— Мисс Дарлингтон, я очень хорошо понимаю, что вас может связы-вать с таким бесчестным человеком, как полковник Монтгомери. Он в самом расцвете сил, красив, умён и состоятелен, но недостоин вас. Поверьте мне, — слова губернатора походили больше на отцовскую заботу, чем на недовольство жениха. — Я хорошо наслышан о похождениях полковника в Лондоне. Вам известна причина его ссылки в колонии?
Я помотала головой в знак неведения. После всего, что я узнала о Ричарде, меня вряд ли может что-то удивить. К тому же я понимала, что потеряла его навсегда. Моё признание на корабле отвратило от меня английского офицера. Быть отцом чужому ребёнку он не желал. Но от этого я не переставала желать ему только добра. Как бы ни сложились наши судьбы вдали друг от друга, я испытывала бы только радость, зная, что у Ричарда всё хорошо.
— У полковника была интрижка с фавориткой короля. За это его и сослали подальше от двора, — поведал ещё один грешок моего «мужа» губернатор.
Пожав плечами, я спокойно констатировала:
— Это уже не имеет значения, милорд.
Он довольно улыбнулся.
— Я рад, что в нашей жизни не возникнет призрак полковника.
— Вы отпустите его? — с надеждой спросила я.
— Сегодня утром я уже дал распоряжение освободить полковника
Монтгомери.
Слова жениха меня огорчили. Утром. Ричард на свободе несколько часов и даже не предпринял попытки увидеться со мной или хотя бы с Натаном. Неужели мы ему так безразличны.
Погрустнев, я опустила глаза начинающие щипать. Слёзы вот-вот должны были выступить. Моё разочарование заметил губернатор и подсел обратно ко мне на диван. Его руки по-отечески обняли меня и прижали к бархатному камзолу.
— Я дал слово вашему отцу позаботиться о вас и выполню своё обещание, мисс Дарлингтон, — говорил губернатор, похлопывая ладонью по спине.
— Скажите, ваше слово будет иметь силу, если вы узнаете, что девушка на которой, вы собрались жениться дочь чёрной рабыни, была изнасило-вана собственным братом, жила год с мужчиной в грехе и ждёт ребёнка от индейца?
Я сама отстранилась от нежно обнимающего меня жениха и посмотрела в его глаза. Что в них я увидела? Презрение? Разочарование? Злобу?
Нет. В них было сочувствие. Он жалел меня. Так же смотрел и мой отец, когда обнимал меня. Лорд Солсбери будет хорошим мужем, но Господи, почему мне было так больно, понимая это?
— Бедное моё дитя, — прошептал он, протягивая ладонь к моей щеке, и коснулся её, — что тебе пришлось пережить, но теперь твои несчастья позади. Я позабочусь о тебе и ребёнке. Обещаю.
Он, как отец. Но, не как муж. И разрыдавшись, я упала ему на грудь.
Друг папы прижал меня сильнее к себе, дав возможность наплакаться вдоволь в его объятьях.
Утирая последние слёзы, я задала ему вопрос, который мучил бы любую девушку в моём положении. Не каждый мужчина готов дать своё имя опозоренной невесте, да ещё и носящей под сердцем дитя от другого мужчины.
— Скажите, неужели ваша дружба с папой была так крепка, что вы готовы жениться на мне. Я самая неподходящая партия для такого жениха, как вы.
Его губы растянулись в самой добродушной улыбке, какую только мне доводилось видеть в своей жизни. Взгляд губернатора уже наполненный теплотой, пробежался по мне. Лорд Солсбери не хотел меня, как мужчина женщину. Я внушала ему не плотские желания, а желание защитить от жестокого мира.
— Лилия. Я могу вас так называть?
Я, качнув головой, дала своё согласие. Ведь лорд Солсбери собирается на мне жениться, и мы давно помолвлены.
— У меня долг перед Эдмундом. И этот долг дороже жизни, Лили. Много лет назад, — начал он свою историю, — ваш отец спас мою жизнь це-ною собственной чести и доброго имени. Моя сестра была опозорена одним джентльменом. Жениться на ней он сам не собирался, но и заставить его я не мог. Мало того, призвать к ответу наглеца тоже. Он был в родстве с герцогом Депширо. Очень влиятельным человеком в Англии. Понимая, что дуэль равносильна смертельному приговору независимо от исхода, я напал на наглеца под покровом ночи, когда тот, возвращался из борделя.
Хоть свидетелей не было, но меня арестовали на следующее утро. Больше месяца я провёл в лондонской тюрьме и когда уже приготовился к позор-ной казни, на суде Эдмунд поклялся на библии, что мы пили всю ночь, и я никуда не уходил. К тому же он обличил в убийстве должника совратителя моей сестры. Меня отпустили, а невиновного человека повесили. Слова
Эдмунда, сказанные под присягой на суде, стали решающими в вынесении приговора. Так что, Лили, — он печально улыбнулся, — жертва твоего отца намного больше, чем моя. Он поступился своей честью и совестью ради дружбы, а я всего лишь женюсь на красивой девушке.
Я была ошеломлена рассказом губернатора. Отец пошёл на ложь ради друга. Помня, как Эдмунд Дарлингтон относился к своему честному имени, я с трудом верила в слова лорда Солсбери. Будучи очень религиозным, мой отец осознано пошёл на это, ведь он знал, что ждёт тех, кто лжёт, при-крываясь именем господа. Дорого же заплатил папа за счастье своей дочери. Он променял райские кущи, на огонь в аду.
— Жениться на вас, Лилия, это меньшее, чем я могу отплатить вашему отцу за его бессмертную душу, — с сожалением сказал губернатор.
Не о нашей свадьбе он сожалел, а о жертве своего единственного и самого преданного друга.
— Я стану для вас лучшим супругом, — и поднеся мою руку к своим губам, поцеловал её. — Вы будете счастливы со мной.
— А если нет? Если моё счастье не зависит от вас, милорд? — сомневалась я в уверенных обещаниях жениха.
— Полковник Монтгомери не сможет оправдать ваших надежд на счастливую семейную жизнь, — словно прочитав мои мысли, сказал губернатор.
